Это если не оглядываться, если забыть о существовании здания астро-метеостанции - двадцать на двадцать метров исчезающе легкой на вид конструкции из стекла и тонких, изящных стальных переплетений. Станция давно не работает, так что можно и забыть. Если не оглядываться.
Я медленно бегу по берегу, и песок мягко похрустывает под ногами. Уже совсем светло, но солнце еще не встало, и океан хранит густой и непроницаемый цвет ночи. Он принимает меня в свои прохладные объятия, покачивает на волнах и вскоре выплескивает на берег, выстланный тающей пеной.
Теперь барханы позади. Я сижу к ним спиной и Бесконечность разворачивается ширью одного лишь океана. Вот-вот солнце поднимется. Его золотисто-розовая аура заняла уже пол неба.
Океан, барханы, небо, - больше ничего. Да, еще станция, крошечный сверкающий осколочек, нарушающий целостность картины Бесконечности, след, оставленный когда-то человеком и забытый, покинутый за ненадобностью; этакий символ одиночества средь плавной, однообразной гармонии здешнего мира.
Легкий бриз холодит мое мокрое тело. Машинально накидываю на плечи полотенце.
Последний день. Последний раз смотрю на здешний восход. Еще три часа - и посадочный модуль доставит меня на орбиту, а оттуда...
"Зачем ты летел сюда?"
Не знаю. Трудно сказать, почему именно сюда.
"Здесь никого и ничего нет."
Может, это и есть причина? Уйти от действительности, хоть ненадолго забыть о бесконечных вопросах, задаваемых жизнью, от круговерти проблем.
"От себя не уйдешь."
Это так, но я думал, хоть небольшой глоток тишины, хоть малая толика мирового равновесия вернут душевный покой.
" Разве смысл жизни в покое?"
Нет, но я устал, понимаешь? Устал от вечной гонки за недостижимой целью, за каким-то призрачным мифом. Устал! Оттого, что в жизни происходит все не так, как того желаешь, оттого, что чувствуешь себя этаким воробьем в клетке. Или нет. Белкой в колесе. Да. Так. Крутишься, мчишься вперед, а мир стоит на месте и лишь посмеивается, глядя на твои глупые усилия приблизиться к горизонту.
" Это все слова и абстрактные образы."
Это то, что я чувствую. Есть границы: черное - белое, а сотни оттенков меж ними, - как их конкретизировать?
" Ну что ж, ты добился, чего хотел - прилетел сюда; здесь ты один, полное отсутствие всяких преград и раздражителей. Ты счастлив?"
Нет.
" Почему? Горизонт не стал ближе?"
Прилетев сюда, я надеялся...
" О! Усталость поглотила не все твои чувства?"
...надеялся на встречу с чем-то необычным, что вернет суть и смысл жизни.
"Необыкновенное? Здесь?!"
Да, да, да! Именно здесь! Здесь, где нет ничего. Великое Ничто дало жизнь Вселенной, в Ничто возвращается жизнь, завершив очередной цикл...
" Не слишком ли глобальные у тебя замыслы?"
Я просто хочу сказать, что там, где не бывает ничего, может однажды случиться самое необыкновенное!
" Тысячелетиями здесь всходило и садилось солнце, перекатывал волны океан, ветер сглаживал барханы и взращивал новые горы песка. И ты хочешь, чтобы в те десять дней, что ты провел здесь, что-то изменилось? Только лишь потому, что тебе пусто и одиноко в шумном мире? Только лишь потому, что ты устал и не видишь будущего в своей жизни, яркого, наполненного, как бы тебе хотелось? Только лишь потому, что иссяк твой источник творчества и энтузиазма? Только лишь потому, что ты, чувствуя себя физически молодым, не имеешь целей и желаний? Только лишь потому? Мир должен перевернуться, оттого, что тебе плохо и трудно?"
Мне просто не повезло. Не повезло сегодня, завтра.
" Ну-ну, блажен, кто верует..."
Понимаешь, я ведь и сам не знаю, чего же конкретно мне нужно? Думал - отдых, но он лишь притупил боль. Да нет, зря, конечно. Зря... Идеи эгоцентризма. Вселенной нет дела до переживаний такой ничтожной пылинки, как отдельный человек.
Закончив на драматичной ноте диалог с самим собой, поднимаюсь и бреду обратно, к станции. Вещей у меня немного, посадочная площадка недалеко; время еще есть.
Солнце на треть поднялось над морем. Розоватое небо, поголубевшие волны. Как и тысячелетия назад. А, впрочем, кто его знает, может, так и всегда было? И будет? И ничего не осталось в мире, чтобы зацепиться? Хотя бы одной рукой за острый шершавый край, подтянуться, тяжело дыша от напряжения, и перебросить тело туда, в новую жизнь, где и солнце-то другое, и море, и вообще жить хочется.
Искрящийся белый песок похрустывает под тяжелыми ботинками. И кто изобрел такую обувь? В дополнение к тормозному фалу, чтобы не улететь с поверхности планеты при неосторожном шаге?
Закинул рюкзак внутрь кабины и остановился, чтобы бросить последний взгляд на безлюдный берег...
И когда мощные плазменные струи мягко приподняли модуль над землей, небо над океаном забурлило. Перемежаемые сполохами разноцветного огня, тяжелые облака громоздились, переливались друг в друга, растекались вдоль горизонта и вновь собирались в сахарные фантастические башни и замки, повинуясь неведомому ритму.
Океан откликнулся на эту молчаливую симфонию. Шум прибоя стал громче, мощные волны далеко выплескивались на берег, хотя флюгера метеостанции вращались как всегда лениво, медленно, отмечая лишь слабый бриз...
Беззвучные взрывы над морем понемногу стали успокаиваться, формируя подсвеченные красным золотом ажурные крылья, раскинувшиеся через все небо. Совсем уж невероятной, противоречащей всем законам оптики, стала радуга над солнцем, венчающая эту грандиозную картину, этот светлый, жизнеутверждающий шедевр Природы.
А на берегу стояла и махала мне рукой прекрасная девушка, и ее длинные серебристо-голубые волосы струились до земли и словно таяли среди призрачных легких теней берега.
А может, девушка махала совсем не прощально? Наоборот? Звала за собой в прекрасный и дальний путь, навстречу разгорающемуся свету, навстречу новому дню, навстречу новой жизни?..