ЗАНФ Заочная Ассоциация Начинающих Фантастов

- Триста двадцать четыре фортиса над планетой. Направление альфа-пи.

Вытянутый, похожий на наконечник стрелы, космический корабль балансировал у зелено-голубого шара планеты. Пенка облаков прикрывала многочисленные тонкие реки, источавшие их массивы серебряно-шоколадных гор, несколько желтых пустынь. И по всей поверхности плесневыми пятнами светились серо-черные сети городов. Старая планета, населенная людьми, давно погрязла в хаосе и разврате. Беззаконие чумой расползалось, переносимое крысами власти. Крепкие нити сплели пауки, управляя марионетками, нервно дергая, заставляя дрожать, трепетать и трепыхаться. И вырваться из этого ада, чрез девять врат обратно было мечтой всех людей.

Магазин стоял прямо на пустыре - огромное двухэтажное строение из стекла и бетона, сверкавшее под солнечными лучами так, что было больно глазам. К широким входным дверям вела дорожка, выложенная узорными плитами; по обеим сторонам пестрели цветочные клумбы. На небольшой автостоянке стояли две шикарные чёрные машины.

Андрей проснулся рано. Он всегда просыпался рано. Встав с кровати, он огляделся. Все та же комната: серые стены – штукатурка давно потрескалась и осыпалась, все то же окно, тот же вид в окне. Он посмотрел на пол. Фотографии. Он поднял одну. "Наша свадьба",- было написано на обороте. Он провел по лицу девушки. 

Он уже знал, что она скажет.

-Дорогой! Ты все-таки нашел меня! Мы будем вместе всю вечность, как ты и обещал!

Марк в задумчивости сидел у окна.

В посеревшее от грязной пыли стекло бил прощальный свет заходящего солнца и кидал свои розовеющие лучи на стену и половицы.

Мальчик прижал пальцы к сердитым сухим губам. Он вспоминал, как днем погнал птицу с подоконника, потому что она клевала хлеб, испечённый его матерью день назад. Мать испекла хлеб, чтобы накормить Марка.

Я медленно сползал на пол, судорожно хватаясь за одежду моего друга, но земное притяжение было сильнее, куда сильнее моих слабеющих окровавленных рук. А он замер, едва дышал и смотрел на меня совершенно пустым взглядом, будто это не я мертв, а он. В руке его еще поблескивал смарагд бутылочного стекла, и рубины моей крови тяжело скатывались с блистающих граней. 

 

ЛОРДУ НЕФРИТ

ТВОЙ РАССКАЗ ВДОХНОВИЛ МЕНЯ

Девочка не любила город.

Но кто-то же наверняка его любит...

Она не любила тесноту чердака, на котором жила вместе с матерью, вонь грязных и узких переулков, шум на торговой площади и мальчишек, которые бросали ей в спину камни и кричали: "Смерть мрази! Смерть дочке ведьмы!"

Именно поэтому девочка часто убегала на целый день к морю и бродила по побережью, собирая раковины и красивые камни. Иногда она слышала тихое пение, доносящиеся из воды, и думала, что это русалки поют, чтобы утешить бедного городского ребенка. (Скажем по секрету, так оно и было.)

 

 

 

Отдельная группа спецназа вышла на исходные позиции определённые командованием. Заняв обозначенный периметр, немые штурмовики замерли посреди леса. Командир группы лейтенант Корнеев огляделся. Сквозь деревья наблюдалась небольшая поляна со столбом посредине. На поляне между небольших костерков тряслись в неудержимом диком плясе, крича во весь голос, раскрашенные и одетые в чёрное люди. Человек, тоже в тёмном, невзирая на общую суматоху медленно готовил очередную жертву, девушку, висевшую на столбе.

Только вперёд. Тускло-ржавые полосы рельсов. Над головой – сизое небо, как будто затянутое грязным одеялом, кое-где в ядовито- голубых, болезненных дырах.

       Поезд полз. Поезд пыхтел, стонал, кряхтел, выжимая из себя последние силы. Человек стоял на платформе, неестественно прямо, безвольно опустив руки. Рядом, в груде тряпья, лежал, скорчившись, ещё один – такой безжизненный, что сливался с тряпками