Рокот

Оцените материал
(1 Голосовать)
Отдельная группа спецназа вышла на исходные позиции определённые командованием. Заняв обозначенный периметр, немые штурмовики замерли посреди леса. Командир группы лейтенант Корнеев огляделся. Сквозь деревья наблюдалась небольшая поляна со столбом посредине. На поляне между небольших костерков тряслись в неудержимом диком плясе, крича во весь голос, раскрашенные и одетые в чёрное люди. Человек, тоже в тёмном, невзирая на общую суматоху медленно готовил очередную жертву, девушку, висевшую на столбе.
Корнеев постучал пальцем по микрофону гарнитуры два раза. Вокруг него раздалось слабое клацание оружия. Он выждал две секунды, затем стукнул один раз.

Спецназовцы одной линией высыпали из своих укрытий на поляну, не давая опомниться танцующим людям подходя к ним ближе. Участники пляски сначала не обратили внимания на солдат, но потом кто-то их заметил. Крики и телодвижения начали медленно стихать и обрываться, а танцующие постепенно разворачиваться в сторону солдат.  Главный обернулся, узнать причину затухающего празднества. Спецназовцы практически подошли впритык к людям стоявшим на краю поляны. Корнеев оглядел их всех, затем, сплюнув, скомандовал в эфир.

- Огонь.

Грохота стрельбы не было. Дула увенчанные глушителями отправляли свинцовые посылки бесшумно. Только крики людей, теперь не фанатичные, а предсмертные надрывали тишину. Главного за оргию отбросило на тело убитой выстрелами жертвы. Он медленно сполз вниз, не понимая, за что его убили. Когда на поляне не осталось ни одного стоящего участника, солдаты прекратили огонь. Они пошли между телами, добивая ещё стонущих людей выстрелами в голову.

 

***

Ну, бывает же, когда день не задаётся с самого утра. Будильник нахально проспал, тапочки убежали неизвестно куда, да ещё сотка пиликающая особым звонком, дань коллеге по работе, который живёт в твоём доме, в соседнем подъезде. Когда я себе новый будильник заведу, нормальный электронный, а не этот китайский домик, который меня порядком достал своими виноградными лозами на крыше. О великий Кришна, спаси своего сына. Ведь я лишь обычный человек, любящий подольше поработать ночью, и подольше поспать утром. Вот и вся моя вина. Но ведь никто этого не понимает. Начальник орёт за периодические опоздания, лишает премии, коллега журит по телефону за одиночное плавание к конторе. Девушка, которую обещаешь встретить ранним утром с поезда, ревёт как раненное Лох-Несское чудовище, на улице, перед твоим домом. И пофиг ей потуги соседей, пытающихся урезонить, а точнее усовестить громоподобную фурию.

Рывок на кровати, сотка с вечера оставленная на зарядку в руки. Кнопка ответа и сам ответ «я проспал», кнопка завершения вызова. Сотка летит на тумбу, ей не привыкать. Дальше в санузел, сначала обряд облегчения тела, затем щёткой по зубам и мылом по рукам. Вытираться не надо, полотенце грязное, чистое искать неохота. Вода на теле сама высохнет за время моего сумасшедшего перемещения по дому. Завтрак сегодня у нас будет поздний, в два часа дня, а вот носки надо найти пораньше. Кстати, время, о ужас, опаздываю на полчаса. Шеф точно голову снимет и подарит кому-нибудь в конторе, в назидание остальным нарушителям дисциплины. Быстрее.

Когда я выбежал из дома, времени уже было в обрез. Пришлось раскошеливаться на такси. Дорого, но должен я как-то сохранить целостность своей премии? Мне она нужнее, чем бюджету конторы.

И вот красавец-плейбой, а точнее перекачавшийся очкарик с уже намечающимися лысинами, и о ужас, всего лишь 25 лет от роду влетел в вестибюль офиса, где посмеивающиеся охранники шлёпнули электронным штампиком разрешения на приёмном пятнышке пропуска. Спасибо ребятам, не стали проводить полную процедуру, когда часы, висящие на стене, показывают без двух минут восемь. А у меня теперь, даже есть маленький такой довод в свою защиту, время, когда я зашел в офис отмеченное в пропуске, охранном ЭВМ, и конечно в компьютере Шефа. Это не даст упасть моему духу, когда я предстану пред очи патрона в восемь ноль три на своём месте. Пока доеду на лифте, которого ещё нет до нужного этажа, дойду до своего стола, пройдёт пять минут. А ведь Шеф ещё и издевается, ждёт меня лично. Ну, чем не пакостник, мелкий такой.

Он как всегда ждал. Увидев меня издалека, похлопал в ладоши (чтобы обратили внимание сослуживцы), и пока я, уже неспешным шагом, вспомнив своё достоинство, прошествовал к рабочему месту, пятое слева от двери, он громогласно молчал. Капец. Теперь он точно меня без головы оставит.

-         Ну что, опять будильник подвёл, или девушка не отпускала, – сыронизировал Шеф, при этом ни капли не улыбаясь.

-         Сергей Анатольевич, я только на три минуты опоздал, а уже такой скандал закатили.

За перегородкой смежной с моим столом прыснули.

Опешившие от моей немереной наглости зеленоватые глаза шефа пустили в меня четыре молнии, по две каждый.

-         Ну, знаешь, Роман, если бы ты имел немного совести, то уже давно понял, что ты здесь ещё работаешь только потому, что у меня она есть. Но в один прекрасный день я тоже могу её потерять.

Ужас отразился на моём лице. Можно я не доживу до того дня.

- Быстро за работу, и чтобы сегодня её результаты очутились у меня на столе самыми первыми.

-         Так точно, Сергей Анатольевич, будет сделано.

Кажется, гроза миновала, но молнии всё ещё метаются по небу.

Уход шефа вызвал появление из-за перегородки соседки Аньки. Смеющиеся глаза дисциплинированной девочки сказали всё. Я зыркнул на неё, и девушка моментально исчезла, но сразу же раздался издевательский стук в перегородку.

Так начался мой понедельник, день тяжёлый.

Хохол появился возле моего стола через час. Хорошо хоть остывший подошёл.

-         Ну и что опять на сегодня?

-         Петро, не прощай, а пойми, ночью до трёх работал, не могу же я как ты по первому призыву будильника подниматься.

-         Ромка, купи себе новый будильник, я тебе об этом раз сто напоминал. Или ждёшь, когда я тебе его подарю, или коллектив наш, на день рожденья.

Раскусил таки, провидец.

-         Петро, гадом буду куплю на выходные, только не горячись.

Пётр Сытин постучал по перегородке. Анька появилась вновь, но уже с лицом соответствующим «я вся в работе, говори быстрей и проваливай».

-         Слышала.

Она кивнула, и снова ушла вниз к себе.

-         И ящик пива в придачу, если будильника не будет.

Перегородка откликнулась глухим стуком.

 

Вообще-то мы трое закадычные друзья, Анна Прохорова, Пётр Сытин, и я ваш слуга покорный Роман Скворцов. С Петькой мы в одном дворе выросли, он на год младше меня, но оба заканчивали архитектурный. Анна влилась в нашу скромную кампанию позже, после начала нашего победного присутствия в конторе. Победного, потому что контора берёт не всех, из тридцати желающих, прошли четверо, в том числе мы с Петро. Контора – организация серьёзная, проводит какие-то исследования для каких-то там специальных охранных структур. Всего не знаем, каждый сотрудник выполняет только часть работы. Да и не к чему нам полная картина, зачем забивать голову ненужностями. Деньги платят сверхразумные, на которые в нашем городе можно жить по всем правилам хорошей жизни. Я, например, за полгода квартиру служебную шикарно обставил. Петро машину купил. А наши объединённые усилия помогают сносить крышу всем друзьям и знакомым, особенно девкам, с которыми только познакомились. По секрету, у нас с другом уговор был такой, когда полуголодными студентами ловили редкие макароны в супе в институтской столовой…

Контора кормила лучше. У меня и показатели на тренировках за последние полгода выросли процентов так на пятнадцать…

Анна деловито раскладывала на столе принесённую нами еду: густой суп в тарелках, небольшое количество картофельного пюре скрытого под внушительной горкой облитого ароматным соусом мяса, и конечно мой любимый компот. Сказка, да и только. Так только в заводских столовых станочников кормят, по причине их тяжёлого физического труда. Хотя, ещё надо поспорить кому тяжелее тренированным мышцам или плохо тренированным мозгам.

Тихий гул в столовой перекрывала музыка, льющаяся с широкого экрана плазменника «Сони». Хорошая музыка, попса. Вроде тупая, но так пробирает некоторыми фразами типа «сердце магнит» которое ещё и бьётся, стучит. В первый раз слышу о неорганическом минерале, который может пульсировать. Одним словом попса для расслабления души.

У меня давно зудел желудок, работая на холостых оборотах, поэтому, не дожидаясь приглашения, из нас троих, я первым принялся за еду. Традиция в честь моих опозданий. Действительно, за что меня шеф ещё держит такого нехорошего. Потом мои мысли ушли с первыми ложками супа в желудок. Благодать то какая, и теплынь в животе.

Анка прыснула.

-         Смакуешь, соня?

-         Отстань.

-         Может ещё принести на всякий пожарный.

-         Анна, когда я ем, то глух, и вообще никого не знаю.

-         Бедный голодный ребёнок. Тебе вообще жениться надо на злой девушке, чтобы в шесть утра холодной водой будила.

Анна, – взмолился я, - ну дай хоть поесть спокойно. И вообще твои переходы из одной крайности в другую это слишком, даже для Петро.

Ну вот, и Петю сюда приплёл, ё-моё. Петро поперхнулся, оглядел нас и снова принялся за еду. Вот у кого мне надо брать пример терпимости и равнодушия, а не возмущаться по поводу и без.

Музыка на экране прекратилась. Я чтобы скрыть свою очередную неловкость поднял глаза на «плазменник». Красивая ведущая местных новостей рассказывал о событиях произошедших за период с прошлого выпуска программы. Что-то меня заставило вслушаться в её слова.

«…были зверски убиты во время проведения обряда жертвоприношения» На экране замелькали кадры оперативной съёмки сопровождаемые комментарием диктора. Камера то и дело дрожала в руках оператора, показывая искромсанные пулями тела сектантов, лежавших на поляне. Накрашенные красной краской, в окровавленных тёмных балахонах, мёртвые люди уже начинали распухать. Потом объектив наехал на столб стоявший в середине поляны. Девушка со склонённым к правому плечу лицу. Упасть голове вниз не позволила верёвка идущая поперёк лба и заведённая за столб. Красивая. У ног девушки, касаясь головой её коленок, сидел мужчина. Точнее он подпирал столб, не давший ему упасть. Прям как герой из «Государственной границы». Его остекленевшие глаза смотрели на мир удивлённо.

«… потерялось несколько жителей района. Никого из них родные и близкие больше не видели. Являются ли они жертвами найденных сектантов, предстоит разобраться следствию, но уже сейчас достоверно известно, что на их счету три жертвы…»

Ну что гад, нет, все вы гады получили по заслугам. Камера вновь наехала на лицо девушки. И тут началось. Анька, которая не сразу обратила внимание на сюжет, увидела эту картину. А потом закричала.

- Тоська, Тоська, нет.

Анька не умела громко кричать, но тогда я чуть не оглох. Петро выронил ложку. А коллеги вокруг с тревогой ринулись в нашу сторону. Аня, опрокинув стул, вскочила из-за стола и подбежала к «плазменику». Мы с Петро, напуганные ещё больше, за ней. Её рёв не прекращался ни на минуту. Она хотела рассмотреть лицо девушки на телевизоре, но мрачная картинка сменилась на лицо ведущей.

Аня развернулась к нам и ревя ещё громче закричала

- Это была Тося, это она.

Я схватил её за плечи, пытаясь успокоить.

-Ань, что за Тося?

- Моя сестра - ответила она сквозь всхлипы.

 

Мир так устроен. Нет, он подло устроен. Подлее не бывает. Сволочной мир. Мы люди, всего лишь маленькие люди, а мир огромен, необъятен и подл. Мы никогда не знаем, что именно нас ожидает за следующим жизненным поворотом, и поэтому не готовы к ударам, потрясениям. Я, если честно, всегда завидовал людям без чувств, ну солдатам там, или палачам, или наёмникам, которые не колеблясь выполняют любой приказ. У них примитивные инстинкты. Они переживают меньше, если их вообще что-то трогает. У них не те струны души, не та тональность у них играет. Нужны другие медиаторы, чтобы их затронуть. Вряд ли их найдёшь в обычной жизни. А вот простые люди, с простыми струнами в душе, таких задеть легко. Наигрывает медиатор грусть, печаль, человеку хреново, играет весёлая, радостно в жизни. Печальные аккорды в жизни Ани наиграл плохой музыкант. Но ему заплатили, и он сыграл заказ. А жизнь Анечки, нашего другана, превратилась в кошмар. Убили её сестру-близняшку и увидела она это по телевизору. Почему судьба так насмехается над нами, почему. Её ухмылки, гримасы это ведь не каприз. Кто за этим стоит.

/

Анна уехала в свой родной город на похороны. Их было две девочки Анна и Анастасия в семье простых рабочих. Теперь одной не будет никогда.

 

Корнеев вышел из машины, огляделся вокруг и направился к воротам кладбища. Люди всё ещё шли, так что появление Корнеева не осталось кем-либо замеченным. Внутри, в ста метрах от ворот, стояла небольшая группа людей. Священник уже заканчивал обряд, положенный на последнем пристанище человека. Открытый гроб и красивая девушка в нём. Остановившийся неподалёку Корнеев взглянул на неё и отвёл глаза. Жалко, но было поздно. Шальная пуля пробила сердце. Её не планировали убивать. Собравшиеся молчали, только рыдания матери и сестры звучали в тишине. Отец смотрел на происходящее отрешённым взглядом.

Лейтенант окинул взглядом окрестности. Посторонних не наблюдалось. Может кто ему нужен явится позже. Он ждал, блуждая взором по сторонам, и не видел, что успокоившаяся Аня пристально смотрит на него.

Корнеев решил пройтись вокруг. Гроб начали заколачивать, и рыдания матери перешли в громкие плачущие крики. Он не хотел слышать горе женщины потерявшей ребёнка. Не любил и не мог спокойно терпеть крики и слёзы полные горя. Кладбище было для простых людей, без больших мавзолеев новых русских, братков, семейных склепов бизнесменов и олигархов. Но большое. С одного края другого не увидишь. Небольшая часовня в середине служила для отпевания бомжей. Открытая дверь деревянного здания зияла пустотой. Корнеева скорее всего привлекло то что она открыта. Профессиональная привычка удостоверится, что это не обман привела его к дверному проёму. Он вошёл внутрь. Обычная часовня созданная на деньги города и частично спонсорские средства. Даже обстановка была аскетичной: пара икон, несколько простых свечей, стол посередине помещения. Пахло сыростью. Корнеев хотел уйти, но у подножия стола лежал перевёрнутая икона. Он подошёл, чтобы подобрать её, но сильный удар в спину толкнул его вперёд. Пролетев к стенке, Корнеев больно ударился плечом. Руки работали на автоматике. Правая ладонь ухватила ребристую рукоятку «Огневика». Уходя в сторону, он развернулся лицом к двери, вытягивая руку с оружием вперёд и, никого не увидел. Часовня всё также оставалась пустой, только дверь почему-то была закрытой. Корнеев попытался сделать шаг, как широкая ладонь схватила его горло и начал душить. Он выронил пистолет и попытался убрать её, но противник оказался сильнее. Прижав Корнеева к стенке, он сжимал горло всё сильнее и сильнее. Лейтенант попытался рассмотреть душившего его человека. Тот стоял слева, высокий, в чёрном плаще с длинными волосами. Жёлтые глаза блестели в полумраке.

-    Ты убил избранную, - голос был ещё противнее, чем внешний вид нападавшего. – Теперь ты умрёшь.

-    Пошёл ты, - прохрипел Корнеев, - всё равно вы проиграете

-    Проиграете вы. Вы даже не знаете, с кем имеете дело, и пытаетесь нас остановить. Глупцы, вы все умрёте.

-    Чёрта с два.

Лейтенанту удалось ослабить хватку противника, и небольшая передышка дала ему сил. Секунды хватило собрать свою волю и ударить стопой кованого ботинка в колено противнику. Тот на мгновенье потерял самообладание и чуть смягчил захват. Этого хватило Корнееву вырваться из капкана. Он прыгнул вперёд, доставая второй «Огневик». Рука с пистолетом последовала в направлении врага, но тот уже стоял рядом. Ударил по вытянутой руке. Сильная боль пронзила всё тело Корнеева. Рука сломалась в локте. Оружие полетело на пол. Следующий удар лейтенант ощутил в районе горла. В глазах помутнело. Торжествующий шёпот в ушах.

- Вы глупцы, избранных было двое.

Потом яркая вспышка, и тело мёртвого Корнеева опустилось вниз…

 

Лучи фонарей ворвались в часовню. Полностью экипированные спецназовцы, с оружием наизготовку, врывались через дверь. Двое первых сразу стали по сторонам, пропуская остальную группу. Заняв помещение, они замерли. Корнеева увидели сразу. Следом за солдатами вошли двое в штатском: первый одетый в пальто и шляпу, и другой в толстой ветровке, и ватных штанах.

-    Он? – спросил первый, снимая шляпу.

-    Да – подтвердил его спутник.

 

Вокруг темно, и звон в ушах. К чему такие сны. Наверно опять вечером думал о плохом, и теперь сны страшные снятся. К счастью темень начала светлеть, но звон становился сильнее. Когда я полностью проснулся, услышал трель любимого телефонного антиквариата, дискового. Зачем я его поставил возле кровати? Со стоном протянув руку, поднял трубку.

-    Алло, Ромик привет.

Остатки сна пропали мгновенно.

-    Аня, привет, ты как, нормально?

-    Нормально Ромик, мне помощь твоя нужна.

Я сел на кровать.

-    Что случилось?

-    Приедешь объясню. Только постарайся побыстрей. Шефу я сама позвоню и скажу, что ты мне понадобился.

-    Серьёзные проблемы или нужна моральная поддержка?

-    Ромик всё потом, хорошо. Жду тебя завтра. Билет я уже заказала и оплатила. Самолёт в девять часов. Так что пока

-    Ань я…

Но договорить она не дала. Короткие гудки известили о конце разговора. Я и сам мог заплатить за билет. Но дело в другом. Зачем я понадобился ей так срочно. При всём моём к ней уважении, она могла попросить и более близких друзей о помощи. Со стоном я повалился обратно на кровать. За что мне такое наказание. Тут я вспомнил, у Ани горе, и как мы с Петро и ещё несколькими коллегами провожали её в аэропорту. Сон уже не шёл, уснёшь тут после таких мыслей. Что же там такого произошло. Я встал с кровати. Надо приготовить пару смен белья, и всякое такое, не превышающее пяти килограмм органично вписывающиеся в формат «личные вещи».

 

Я умудрился не опоздать на самолёт. Мало того я прибыл на час раньше времени вылета. Небольшой круглосуточный буфет был обставлен несколькими столиками. Мне понравился возле окна, с самолётами за стеклом. Кофе, для бодрости, и бутерброд для сытости. Кроме меня пассажиров пока не было.

 

Мужчина в плаще появился в дверях буфета. Он огляделся, и, увидев одинокого посетителя, направился в его сторону.

 

Только я выпил глоток обжигающего напитка "Нескафе", как в буфет вошёл какой-то мужик. Честно, он мне сразу не понравился. Жутковатый, будто с маской вместо лица. Даже бровями не шевелил. Прёт на меня, как танк, без остановки. Подошёл, и не вынимая рук из кармана, безкультурщина, произнёс.

-    Скворцов, возвращайтесь домой. Вам не помочь своей подруге, только хуже сделаете.

Что за…

-    А вам какое дело? - блин, грубостью скрываем растерянность.

Откуда он знает меня, и то, куда я собираюсь. Откуда он вообще всё знает?

-    Не забивайте голову ненужными мыслями Роман, просто прислушайтесь к доброму совету, езжайте домой и всё будет нормально.

-    Я не бросаю друзей, товарищ, так что отвали.

-    Я знаю - улыбнулся мужчина, и взглянул мне в глаза…

…Взрыв, крик, Димку ранило. Бросок к лежащему товарищу. Вражеские пули вдогонку взрываются фонтанчиками. Опоздал, урод. В ответ, очередь из автомата  с нашей стороны. Тащу Димку, пока Макс не даёт духу высунуться…

-    Поэтому сейчас вам делается устное предупреждение. Второе станет последним.

-    Не пойти ли вам нахрен, уважаемый.

С каких пор я стал таким агрессивным.

Мужчина жутковато усмехнулся и ткнул в меня пальцем. Красные всполохи заиграли перед глазами. Буфет закружился и пропал в темноте.

 

-    Гражданин вам плохо?

Жуткая боль в голове, и ничего не вижу. Сплошной туман в глазах. Кто меня так приложил, что я не заметил. Гады.

Зрение прояснилось, и я заметил склонившихся надо мной буфетчицу и охранника.

-    Вы так внезапно упали, что мы испугались, - говорил охранник, помогая подняться. - Даже врача вызвали.

Ничего - машинально произнёс я, качаясь вставая на ноги - главное, милицию не вызвали, а то попробуй, докажи потом, что не верблюд.
Прочитано 11554 раз

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Последние коментарии

  • Магазин, в котором есть всё

  • Я ПРОТИВ БЕЗГРАМОТНЫХ ТЕКСТОВ.

    • Елена
      Нравится мне читать такие замечания - уроки. Спасибо, конструктивно!

      Подробнее...