Добро пожаловать, Гость
Логин: Пароль: Запомнить меня
  • Страница:
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4

ТЕМА: Дагона. Книга третья.

Дагона. Книга третья. 9 года 4 мес. назад #76

  • evkosen
  • evkosen аватар
  • Вне сайта
  • Осваиваюсь на форуме
  • Сообщений: 21
  • Спасибо получено: 20
  • Репутация: 9
Глава 5

К вечеру того дня, когда Герон отправился в столицу на чёрном лендоре, Сандра успела по нескольку раз облететь всех своих "подопечных". Её тело, то сидело и засыпало в кресле на террасе, то уходило в спальную комнату и лежало на кровати, закрыв глаза, а душа без устали летала от Гутарлау к столице и обратно. От Корнелиуса к Волтару, не забывая при этом заглянуть в квартиру к дочери, от полицейских агентов к агентам Его Святейшества, от Фризы к Герону и от Илмара к тому кораблю, с которого велись поиски третьего листа Медной книги. И везде нужно было подслушивать и подглядывать, каждый раз возвращаясь к рыбаку, когда провидице удавалось узнать что-либо новое.
Сандра так увлеклась этим процессом, что ей уже казалось, будто бы она читает увлекательный детектив, в котором все действия персонажей происходят в режиме реального времени. Каждый новый день означал новую главу, а каждая новая страница была посвящена тому или иному герою, с его словами, поступками и намереньями.

"Жаль, что я не умею, как Илмар, читать чужие мысли, - думала при этом провидица. – Тогда мне бы уже не пришлось ломать голову над всякими загадками…. Впрочем, тогда и книга, возможно, была бы не столь интересна".

При такой интенсивной тренировке, сознание Сандры стало расти и крепнуть, увеличивая мощность той энергии, которой её наградил создатель. Провидице уже начало казаться, что иногда она слышит чей-то неясный шёпот и видит чью-то тень, мелькнувшую перед глазами, словно летучая мышь. Это говорило только о том, что душа Сандры рано или поздно, но всё-таки войдёт в тот мир, который скрыт от глаз обычных людей. Мир приведений, призраков и фантомов. Загадочный мир потустороннего бытия, в котором, если верить Илмару, всё так же сложно и неоднозначно, как и в этом мире.
Призраки мелькали перед глазами провидицы в любое время и независимо от того, находилась ли её душа в астрале или пряталась в свою телесную оболочку. Но видения эти были так неясны и мимолётны, что Сандре каждый раз никак не удавалось понять, кто же это был на самом деле: мужчина или женщина, взрослый или ребёнок, человек или какое-то другое существо.
Зная, что за её поведением следят агенты Его Святейшества, провидица старалась не пугаться этих видений, и не выдавать своего волнения при их появлении. Она на несколько мгновений просто закрывала глаза и мысленно читала первые строки той молитвы, которую ей дал Илмар. Такой приём сразу укреплял ауру Сандры и прятал её сознание от назойливых посетителей из потустороннего мира, но эффект длился недолго и вскоре всё начиналось заново.

Намаявшись за целый день, душа провидицы проводила Герона до выезда из Гутарлау и перенеслась в свою телесную оболочку для того, чтобы перевести дух и восстановить утраченные силы.
Но долго отдыхать ей не пришлось. В этот раз какое-то привидение появилось и во сне. Оно стало кружить и налетать на Сандру, словно большая чёрная ворона неожиданно и всякий раз с новой стороны, намереваясь задеть крылом голову провидицы. Устав шарахаться и уклоняться от нападок назойливого привидения, Сандра проснулась, и устало потёрла виски кончиками пальцев.

"Наверное, я сегодня переутомилась, - подумала она, массируя виски и лоб. – Душа весь день металась, а вот тело почти не двигалось. Всё, решено: с завтрашнего дня начну выходить на прогулку. Может, тогда и спать стану крепче".

Сандра поднялась с постели и спустилась на кухню. Заварив прямо в стакане чай с душистой мятой, она достала из холодильника одно заварное пирожное.

"Агенты Волтара, поди, сейчас думают: какая ленивая и прожорливая старуха, - усмехнулась провидица, откусывая кусочек пирожного и запивая его горячим чаем. – Только и делает, что спит, да ест дни и ночи напролёт. Прямо овощ какой-то, а не бабка".

Спать совсем не хотелось, к тому же Сандра никак не могла избавиться от ощущения беспокойства, которое ей внушило привидение из сна. Закончив чаепитие, провидица удобно устроилась в большом кресле, накрылась пледом и решила ещё раз проверить, чем сейчас занимаются герои её детективного романа.

В столице было всё спокойно. Дети и внучка спали, Корнелиус тоже отдыхал в своих личных покоях, а Волтар, как и почти всегда, отсутствовал, вероятно, спустившись по тайному проходу к рыцарям ордена.
"И с чего это я вдруг забеспокоилась? - пожала плечами провидица. – Ничего особенного вроде бы не происходит…. Может быть, мне стоит заскочить и к Адаму?"

Археологом Сандра заинтересовалась после того, как стала свидетелем передачи им медной книги Илмару. Поворошив его прошлое, провидица узнала об Адаме практически всё и поняла, что судьба этого человека давно переплелась с судьбой Герона и Илмара. Особенно Сандру заинтересовал тот факт, что несколько её попыток попасть в квартиру археолога так и не увенчались успехом. Какая-то невидимая преграда вставала на её пути, не позволяя приблизиться к жилищу археолога.

Но в этот раз, к большому удивлению провидицы, она легко влетела в приоткрытое окно кухни и, быстро облетев все комнаты, остановилась, в недоумении нахмурив воображаемые брови.
Квартира была абсолютно пуста. Во всех комнатах на полу кое-где валялись обрывки упаковочной бумаги, скотча и шпагата, а на стенах в тех местах, где когда-то висели картины, зеркала и шкафчики, остались квадраты и прямоугольники невыцветших обоев.
"Куда же они все подевались? – задумалась Сандра. – Неужели переехали на другую квартиру…? Ничего, сейчас мы всё узнаем".

Мгновенно перестроив своё сознание, провидица нырнула в прошлое и оказалась в этой же квартире шестью часами раньше. Но, не успев даже на что-либо взглянуть, душа Сандры была грубо выброшена из квартиры в распахнутое настежь кухонное окно.
"Вот чёрт! – чертыхнулась провидица, отлетев на безопасное расстояние. – Опять кому-то под руку попалась. Что здесь вообще происходит?"

Через окна квартиры Сандра разглядела археолога с женой и рабочих, которые упаковывали в коробки и ящики вещи, книги, картины и посуду. Облетев весь подъезд, душа провидицы поняла, что выселяют всех жильцов из всех квартир этого подъезда.
"Неужели опять обрушение?" - ахнула Сандра и стремглав перенеслась в будущее.

Но вскоре она выяснила, что с домом ничего особенного не произошло и все жильцы опять вернулись в свои квартиры, вот только вместо супругов Форст появились новые хозяева.
"Ничего не понимаю, - недовольно крякнув, подумала Сандра, вернувшись в настоящее время. – Ну, да ладно. Разберёмся с этим на досуге, а сейчас нужно узнать, куда переезжают Адам и Зара".

Она попыталась приблизиться к той машине, в которую грузили вещи археолога, и вновь была бесцеремонно отброшена какой-то невидимой силой.
"Да что же это такое?! – возмутилась Сандра. – Кто здесь постоянно меня пинает? Придётся наблюдать издалека, иначе я рискую вернуться домой вся в синяках".

Но вскоре машину уже загрузили и она, вырулив со двора, помчалась по ночной столице, всё больше удаляясь от её центра.

"Эта дорога ведёт в Брандору, а затем и в Гутарлау", - поняла провидица, когда грузовик с трейлером выехал на широкую трассу за городом. – Неужели супруги Форст решили поселиться в рыбацком посёлке? Помню, как в прошлом они пару раз разговаривали на эту тему. Кстати, Герон сейчас тоже должен ехать по этой дороге. Не навестить ли мне его?"
И душа провидицы, предусмотрительно облетев грузовик со злобным сторожем, понеслась навстречу чёрному лендору.

Дождь всё усиливался и вскоре полил, как из ведра. Он, конечно, не причинял какого-либо вреда тому почти прозрачному облачку, которым сейчас и являлась душа Сандры, но, несмотря на это, провидица ощущала себя насквозь промокшей.
"И чего это я мотыляюсь под проливным дождём, словно мне больше делать-то и нечего? – ворчала сама на себя Сандра. – Ну, едут люди одни туда, другие сюда, а тебе-то чего не спиться? К утру все прибудут на свои места, тогда их и разыщешь. Сейчас посмотрю на Герона и домой".
Не успела она закончить свой монолог, как увидела чёрный автомобиль, в котором ехал сын Илмара, и сразу же влетела в его салон.

"Как здесь тепло и сухо, - зависнув в воздухе напротив решетки обогревателя, с блаженством подумала душа Сандры. – Сейчас немного погреюсь, а затем полечу к себе. А Адама утром поищу в Гутарлау".

Герон спал на заднем сидении машины, водитель был занят дорогой, а маленький комочек практически невидимой энергии, крутился в струе теплого и сухого воздуха.

Но так продолжалось недолго. Стоило только лендору поравняться с трейлером, в котором ехали супруги Форст, кто-то вновь схватил душу Сандры и, протащив её в щель чуть приоткрытого окна, с яростью швырнул в траву на обочине дороги.
"Ну, что же это за сволочь-то такая? – чуть не плача воскликнула провидица, кувыркаясь в мокрой траве. – Чем я ему сейчас-то помешала? В квартиру Адама заходить нельзя, к грузовику с трейлером не приближайся и в машине с Героном тоже находиться запрещено. В конце концов, что бы всё это могло означать?"

Поднявшись над травой, душа Сандры вспорхнула на нижнюю ветку большого дерева и решила немного отдышаться.
"Ох, чует моё сердце, что неспроста этот "кто-то" пытается от меня избавиться, – думала душа провидицы, слушая барабанную дробь дождевых капель, бьющихся о листья старого вяза. – Он хочет чтобы я ничего не видела и ничего не слышала, то есть я – ненужный свидетель. Но свидетель чего…? Хорошо, попытаюсь незаметно следить за обеими машинами".

Она покрутила влево-вправо головой, выбирая с какой машины начать наблюдение и, остановившись на грузовике с трейлером, понеслась вдоль шоссе вдогонку за супругами Форст.

Догнав грузовик, душа Сандры некоторое время летела вслед за ним, держась на расстоянии около пятидесяти метров. Но ничего необычного не происходило, и она сначала присела на пару секунд на указательный столб, а затем моментально перенеслась на ветку раскидистого вяза. Для того чтобы не тратить время на перелёты, провидица решила создавать на дороге контрольные точки, в которые могла бы возвращаться мгновенно. Настигнув чёрный лендор, Сандра следила за ним не больше пяти-семи минут и вновь, отметившись на столбе, вернулась к Адаму.

Так продолжалось около часа, и провидица уже начала было сомневаться в своей затее, как вдруг случилось то, от чего Сандра застыла в воздухе, словно окаменевшая. Большой рефрижератор, мчавшийся навстречу лендору, внезапно завизжал тормозами, пересёк разделительную черту и врезался кабиной в старый дуб на обочине дороги. От удара его гружёный кузов стал заваливаться набок и накрыл собою чёрный лендор, раздавив в лепёшку легковой автомобиль.

"Нет, только не это!" – застонала Сандра и бросилась в салон лендора.

Среди искорёженного металла она обнаружила изуродованные и бездыханные тела Герона и водителя.
"Господи, что же делать, что же делать!? – твердила Сандра, глядя на эту страшную картину. – Нет, этого случиться не должно!"

Она перестроила своё сознание и перенеслась в прошлое всего на несколько минут назад.

Поскольку из лендора её уже выкидывали, душа провидицы влетела в кабину рефрижератора и, повернув ключ в замке зажигания, заглушила двигатель. Но ключ тут же сам развернулся, и двигатель заработал опять, а душу Сандры схватил кто-то невидимый и стал сжимать всё сильнее и сильнее.
Не в силах что-либо сделать, задыхающаяся провидица с вновь ужасом наблюдала за аварией, но уже из кабины рефрижератора.

Как только всё закончилось, тиски сжимавшие Сандру, разжались, и она обессилившая и в полуобморочном состоянии опустилась на сидение. Рядом с ней находилось два неподвижных тела: водителя и его напарника. От столкновения с дубом, напарник вылетел из-за ширмы, разбил своим телом лобовое стекло и, ударившись о ствол дерева, лежал на капоте. Водитель был, почему-то не пристёгнут предохранительным ремнём, и он с такой силой ударился грудью об руль, что рулевая колонка пробила почти насквозь его грудную клетку.

"Боже мой, боже мой! – шептала Сандра, не в силах даже пошевелиться. – Я не смогу изменить прошлое. Этот убийца контролирует весь процесс. Нужно срочно сообщить обо всём Илмару. Может быть, он сумеет что-то сделать?"

Но сил у провидицы почти не осталось, и она была вынуждена ждать для того, чтобы хоть немного восстановиться. Сандра стала настраивать своё сознание на заклинание восстановления и вдруг увидела, что тело, лежавшее на капоте, начало быстро растворяться в воздухе.

Не прошло и пяти секунд, как тело второго водителя исчезло, не оставив после себя никаких следов.
"Неужели эта авария была искусственно создана для того, чтобы кто-то забрал погибшего водителя? – гадала Сандра глядя на то место, где только что лежало исчезнувшее вдруг тело. – Но при чём здесь тогда Адам? А тело Герона? Может быть, и оно тоже исчезло?"

Душа провидицы сосредоточилась, прочитала заклинание восстановления и, вздохнув свободнее, вылетела из кабины рефрижератора.

Несмотря на позднее время, на дороге уже начала собираться пробка, а люди, среди которых находились полицейские агенты и Фриза с телохранителями, пытались вытащить из салона лендора тело Герона и водителя.
"Все остальные на месте, - поняла Сандра, - и, кажется, все они мертвы. Нужно срочно лететь к Илмару. Я думаю, что он сможет изменить ход событий".
Собрав в комок все свои силы, она напряглась и спустя мгновение очутилась в доме рыбака.

Сандра нашла Илмара в его спальной комнате. Он лежал в кровати на правом боку и спал, о чём говорило его размеренное дыхание и закрытые глаза.

– Илмар, проснись! – хотела закричать обессилившая Сандра, а вместо этого смогла лишь прохрипеть что-то невразумительное.
Но рыбаку и этого хватило для того, чтобы он сразу открыл глаза и развернулся на спину.

– Что с тобой случилось, Сандра? – спросил он глядя на душу провидицы. – Кому ты опять перешла дорогу?
– Я не знаю, что случилось со мной, - начав говорить членораздельно, ответила она, - но я знаю то, что твой сын по дороге в столицу только что попал в жуткую аварию.
Илмар резко подскочил и сел на кровать.
– Расслабься и ни о чём не думай, - сказал он, направляя на душу провидицы энергию своего сознания.
Сандра поняла, что Илмар хочет считать всю информацию из её памяти, и послушно закрыла глаза. Её вдруг окутала тёплая волна, и она поплыла куда-то вдаль, полностью отключившись от внешнего мира.

Когда провидица пришла в себя, то увидела, что Илмар снова лежит на кровати с закрытыми глазами. Сандра почувствовала, что рыбак уже восстановил её силы, и поняла, что он сейчас занят судьбой Герона. Она тихонько опустилась на стул и стала ждать.

Вскоре Илмар глубоко вздохнул и приоткрыл глаза.

– Ну, что? – бросилась к нему Сандра. – Ты можешь изменить ход событий?
– Зачем? – повернув голову в её сторону, тихо спросил Илмар.
– Как это зачем!? – отшатнулась от него душа провидицы. – Что ты говоришь?! Погиб твой сын, а ты спрашиваешь "зачем"!
– Успокойся, Сандра, - произнёс рыбак, медленно приподнимаясь и садясь на кровать. – Герон жив, хоть и находится сейчас в коматозном состоянии.
– О, господи! – сразу обмякла она. – Как же я перепугалась! Ты теперь знаешь всё что произошло. Так может, ты мне объяснишь, кто меня всё время пинал и душил, и кому была нужна эта авария?
– Ты пыталась помешать самому Чету, - сказал Илмар, глядя на Сандру. – Я просто удивляюсь, почему он тебя не убил.
– Кто такой Чет? – удивилась провидица. – И зачем он это сделал?
– Чет – могущественное создание из потустороннего мира, - пояснил ей рыбак. – А вот с какой целью он устроил эту аварию, то это знает только он, да ещё его повелитель Хатуум.
– А тело второго водителя из рефрижератора забрал тоже он? – поинтересовалась Сандра.
– Обычно создания тёмной энергии интересуются душами, а не телами людей, - ответил Илмар. – Но, не зная всех намерений Чета, нельзя исключать и такую версию.
– А почему он вышвырнул меня из квартиры Адама и отгонял от грузовика, в котором лежали вещи археолога? Или может быть, это был уже не он?
– Он, Сандра, он, - тяжело вздохнул рыбак. – Ты ему порядком надоела. Вот почему я и удивляюсь тому, что он обошёлся с тобой так ласково.
– Ничего себе "ласково", - возмутилась провидица. – Да он сперва на мне живого места не оставил, а под конец, так и вообще чуть не задушил!
– Или твоя душа ему не приглянулась, - усмехнулся Илмар, - или ему просто кто-то помешал. Но если ты ещё раз встанешь на его пути, то будь уверена в том, что церемониться он с тобой уже не будет.
– Да откуда же мне знать, где в следующий раз он будет прятаться? – воскликнула Сандра. – Сегодня ночью он одновременно находился сразу в трёх местах: в грузовике с трейлером, в машине с Героном и в кабине рефрижератора.
– Это ещё не предел его возможностей, - улыбнулся рыбак. – Ты его не видишь, а вот он тебя видит, и это очень плохо. Хотя, ради справедливости должен отметить, что от взгляда Чета не может укрыться ни одна человеческая душа.
– И что мне теперь прикажете делать? – криво усмехнулась провидица. – Не выходить из дома?
– Тебе нужен помощник, - сказал Илмар.
– Какой помощник? - не поняла его Сандра.
– Который бы указывал тебе на те места, где может прятаться Чет, - ответил ей рыбак. – Я имею в виду магический предмет способный распознавать тёмную энергию. У меня такого артефакта нет, но кто ищет, тот всегда найдет. А до тех пор, пока мы его не нашли, тебе придётся самой убегать и прятаться от Чета.
– Угу, спрячешься от него, как же, - фыркнула Сандра. – Он налетает, словно сыч: молниеносно и абсолютно незаметно.
– Я покажу тебе один приём, который действует на тёмную энергию, как электрошок, - улыбнулся Илмар. – Но учти, что при встрече с Четом он будет действовать всего несколько секунд. За это время ты должна будешь исчезнуть на безопасное расстояние.
– Ну, хорошо, - устало взмахнула рукой провидица, - бог с ним с Четом. Ты лучше скажи мне, что будет дальше с Героном? Ты говоришь, что он будет жить, но ты же видел, в каком он сейчас находится состоянии?
– Видел, - тяжело вздохнул рыбак. – Но тело можно восстановить, если знать, как это делается. Главное, чтобы никто его душу не искалечил.

Илмар не стал объяснять Сандре, что он буквально несколько минут назад попробовал войти в сознание сына, чтобы срочно начать лечение, но был достаточно решительно выдворен оттуда. Рыбак так и не понял, кто запретил ему заняться здоровьем сына. На месте происшествия он не обнаружил никакой другой энергии кроме энергии Нарфея. Но мощность ауры по сравнению с божественной была невелика, и поэтому у Илмара создалось впечатление того, что он сам себя выталкивает из сознания Герона.

– Ты, наверное, думаешь, что я очень чёрствый человек, - улыбнулся рыбак, глядя на то, как недовольно нахмурилась Сандра, - если сейчас не причитаю и не рву на себе волосы. Но такими действиями горю не поможешь. В критические минуты нужно не стонать, заламывая руки, а собрать всю свою волю в кулак и попытаться изменить ситуацию в лучшую сторону.
– Но ведь он, даже если останется жив, может стать инвалидом! – воскликнула провидица.
– Сандра, ты ведь уже поняла, что нам никто не позволит изменить ход событий. Если бы я был богом, то, конечно же, отвёл бы от Герона эту беду. Но для того, чтобы бороться с Четом, моих сил явно недостаточно. Слуга Хатуума – одно из самых могущественных и коварных созданий повелителя тёмной энергии. И если эта авария была подстроена им только для того, чтобы убить Герона, то моя первейшая сейчас задача – уберечь сына от повторения подобно ситуации.
– Как я могу тебе помочь? – немного помолчав, спросила его пророчица.
– Ты уже и так сделала всё возможное и даже невозможное, кинувшись грудью на амбразуру Чета. Если ты ещё раз попадёшься ему на глаза, то он уничтожит тебя с большим удовольствием. Не забывай, что ты теперь для него – лишний свидетель, а слуга Хатуума не любит оставлять за собой следы. Тебе нельзя пока приближаться, ни к Герону, ни к Адаму, раз уж Чет так плотно их опекает. Возвращайся домой и хорошенько выспись. Я же, как только получу официальное извещение, сразу же отправлюсь к Герону.
– Ты уверен, что с ним всё в порядке? – недоверчиво спросила Сандра. – Когда я была рядом с ним, то мне показалось, что он уже не дышал.
– Уверен, - успокоил её Илмар. – Сейчас его везут в больницу на машине скорой помощи, и врачи делают всё возможное для его спасения.
– Как же я напугалась, - вздохнула провидица. - Ты, наверное, прав и мне действительно нужно идти домой и успокоиться. А когда ты меня научишь пользоваться "электрошоком"?
– Вот когда полностью отдохнёшь, тогда и приходи, - улыбнулся Илмар, - а сейчас ты слишком взволнована для того, чтобы учить такое заклинание.
– Хорошо, - согласилась Сандра. – Я полетела.

Её душа мгновенно исчезла, а рыбак опять лёг на кровать, укрылся одеялом и, заложив руки за голову, стал ещё раз проверять ту информацию, которую он получил от сознания провидицы.

Илмар уже понял, что его сын давно перестал быть простым человеком, и поэтому не особо беспокоился о состоянии телесной оболочки Герона. Душа сына, которая неестественно быстро увеличивала свой потенциал – вот что сильно волновало рыбака. Первое время он очень боялся того, что сознанием Герона завладел кто-то другой, но проверка Нарфея не выявила каких-либо отклонений, и у Илмара остался только один вариант: судьбой его сына занимается либо сам Нарфей, либо Сабур, либо один из святых отцов, живущих в Красных Песках.

Была и ещё одна загадка, которая не давала покоя Илмару: с какой целью Чет напал на Герона? Вновь и вновь анализируя все ощущения Сандры, рыбак пришёл к выводу, что это нападение было спонтанным и непохожим на заранее спланированную операцию. Просто случайная встреча на дороге, но встреча тех знакомых, которые уже успели чем-то друг другу насолить. Это объясняло и то, почему Чет так легко и небрежно обошёлся с душой провидицы, позволив ей остаться в живых.

"Но когда, где и при каких обстоятельствах мог ранее встретиться Герон с Четом? – ломал голову Илмар. – Слуга Хатуума – не просто привидение из заброшенного дома. Души обычных смертных его не интересуют. Ну, а что касается Адама, то здесь возможен, пожалуй, только один вариант: археолог нашёл какую-то вещь, которая очень ценна для Хатуума и Чет просто ищет способ, как завладеть этим предметом. Тот перстень, которым пользовался Адам во время последней нашей встрече, возможно, и оберегает археолога от Чета. Похоже на то, что у археолога могут возникнуть большие проблемы. С одной стороны ему нельзя деактивировать перстень, иначе это лишит его защиты от Чета, а с другой стороны за активированными магическими предметами гоняются рыцари тайного ордена. Адам легко может оказаться между молотом и наковальней. Впрочем, ещё неизвестно, подпустит ли Чет к археологу орденоносцев. Тёмная энергия тоже неоднородна и среди её обладателей есть как друзья, так и враги. Ох, не нравится мне всё это. Слишком много всяких событий за такой короткий промежуток времени. Словно кто-то столкнул с высокой горы камень, и он покатился вниз, увлекая за собой, целую лавину…. М-да, а началось всё когда-то с того, что Адам весьма неосмотрительно вырвал из рук стража его священный шар".

Илмар тяжело вздохнул, и устало закрыл глаза. Он прекрасно понимал, что события ещё только начинают развиваться и, вполне возможно, что вся его прошедшая жизнь – не что иное, как тренировка и подготовка к предстоящим испытаниям.
Евгений Костромин
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Alex

Дагона. Книга третья. 9 года 4 мес. назад #78

  • evkosen
  • evkosen аватар
  • Вне сайта
  • Осваиваюсь на форуме
  • Сообщений: 21
  • Спасибо получено: 20
  • Репутация: 9
Глава 6

Больничная палата, в которой лежал Герон, находилась на третьем этаже реанимационного отделения первой городской больницы, и поэтому журналист со своего места мог видеть за окном только кусочек неба с облаками или без них, в зависимости от погоды. Несмотря на открытое окно, сюда не долетали звуки столичной суматохи благодаря парковой зоне, окружавшей больничный комплекс. И даже щебетанье птиц, живущих в парке, редко нарушало тишину комнат этого этажа.

"Какая скукотища, - думал Герон, лёжа на больничной койке и ворочая во все стороны глазами. – Потолок, стены и кусочек неба – вот и все мои развлечения. Каждый день одни и те же процедуры, одни и те же лица. Даже посетителей и тех, почему-то перестали ко мне пускать. Как ты думаешь, Йося, в чём тут дело?"
"А кто тебе ещё нужен? – удивился Осмун-Яфру. – Отец у тебя уже был, Фриза тоже была и, кстати, не один раз. Даже Симон и тот умудрился к тебе прорваться. Тебя то и дело посещают разные медицинские светила, за тобой следят орденоносцы и полицейские агенты, не говоря уже о наших игроках в покер. И ты ещё имеешь наглость обижаться на отсутствие внимания? Люк, и тот чуть ли не ежедневно предпринимает попытки проскользнуть в твою палату".
"А ему-то что от меня понадобилось?" – наморщил свой лоб Герон.
"Эхе-хе, - укоризненно прокряхтел многоликий бог, - да ты видно забыл, как обещал ему фотографию Фризы? А ведь он бедняга ждет, не дождётся этой минуты".
"Ах, да, - спохватился журналист, - действительно, забыл. Но у меня уважительная причина: я нахожусь в коме".
"Тогда лежи и не жалуйся на недостаток развлечений, - усмехнулся Осмун-Яфру. – А на кому, кстати говоря, можешь и не ссылаться: прошло уже три дня, как ты из неё вышел".
"А толку-то? – мысленно махнул рукой Герон. – Лежу тут без движения, как покойник, только что не в гробу, да крышки над головой нет. Не пора ли нам закругляться с этим больничным спектаклем?"
"На твоём месте нормальный, обыкновенный человек должен лежать на кладбище, а не в больничной палате, - напомнил ему бог в маске. – Фана, Нарфея и Хатуума, ты своим чудесным исцелением, конечно же, не удивишь, но для братьев ордена мы просто обязаны создать хоть какую-то видимость твоего небожественного происхождения".
"А разве для них не подходит наша основная версия, по которой меня охраняет могущественный артефакт?"
"А где он, этот артефакт? – насмешливо развёл руками Осмун-Яфру. – Его нет ни на тебе, ни рядом с тобой. Чем ты докажешь орденоносцам, что находишься под защитой магического предмета?"
Герон прищурил левый глаз и уставился в матовый плафон в центре потолка.
"Вот, вот, - иронично прокряхтел многоликий бог, - напряги своё серое вещество. Это теперь и есть твоё самое интересное, а главное единственное развлечение".
Журналист тяжело вздохнул и посмотрел на открытое окно, но сразу же перевёл свой взгляд на дверь, услышав тихий и знакомый скрип дверных петель.

В комнату вошла медсестра и сразу же острое обоняние яфрида, которым теперь постоянно пользовался Герон, уловило массу новых запахов.

"Кто сказал, что думать – это единственное развлечение для больного человека? – насмешливо подумал он, обращаясь к своему божественному другу. – Ты обещал, что обучишь меня искусству нюхачества. Может быть, прямо сейчас этим и займёмся? Делать нам всё равно пока нечего, да и объект, вроде бы подходящий".
"Ну, что же, я не против, - согласился бог в маске. – Но для начала давай определим твои базовые навыки. Расскажи мне об этой женщине всё, что можешь определить с помощью обоняния. Ты уже не первый день пользуешься способностями яфрида и за это время успел обнюхать достаточно много людей. Вот сейчас мы и посмотрим, насколько хорошо ты усвоил первые уроки".

Медсестра, бросив на журналиста быстрый оценивающий взгляд, сразу же направилась к приборам и остановилась всего в двух метров от койки, на которой лежал Герон. Запахи, исходившие от этой женщины, заметно усилились, и молодой "нюхач" стал жадно их впитывать, стараясь не смешивать в одну кучу всё многообразие ароматов.

Проверив показания всех приборов и не обнаружив никаких отклонений от нормы, медсестра развернулась и подошла к медицинскому столику, собираясь приготовить всё необходимое для очередной процедуры.

"Начнём с возраста, - подумал Герон, позволив себе немного расслабиться. – Я думаю, что ей около тридцати лет, но не более того".
"Отлично, - похвалил его бог в маске. – Двадцать девять и три не полных месяца. Начало неплохое, продолжай".
"На обед она ещё не ходила, хотя и успела где-то выпить чашку кофе с заварным пирожным, после чего и выкурила одну сигарету. Сигареты дамские, я в них не разбираюсь и потому не смогу назвать их марку. Этот аромат для меня абсолютно новый".
"Хорошо, принято, - благосклонно согласился Осмун-Яфру. – А сигареты марки "Полисс". Не самые дорогие, но и не очень дешёвые, что уже позволяет нам перейти к определению благосостояния этой женщины".
"Ну, конечно, по медицинской шапочке, халату и казённым тапочкам невозможно определить материальное положение нашей дамы, - засмеялся журналист. – Зато я очень хорошо различил запах духов, губной помады и лака для волос. Следуя твоей логике, можно было бы сказать, что эта женщина не беднее дочери алмазного короля, потому что вся её косметика точь в точь такая же, как и у Фризы"
"Великолепно! – воскликнул бог в маске. – Ну, а поскольку наша медсестра вынуждена работать в этом богоугодном заведении, то какой бы ты из всего этого сделал вывод?"
"Всё очень просто, - вздохнул Герон. – Фриза подарила ей набор своей косметики в обмен на любую информацию обо мне и моём самочувствии".
"Замечательно, - довольным тоном произнёс Осмун-Яфру. – Теперь я вижу, что ты правильно пользуешься своей новой способностью. Но это только начало. Давай заглянем поглубже в её личную жизнь".
"Поглубже, говоришь? – задумчиво произнёс Герон. – Ну что же, давай попробуем".

– Сестра, - негромко окликнул он молодую женщину. – Вы не могли бы немного поправить мою подушку? У меня такое впечатление, что она съехала куда-то в сторону.
– Ой, - испуганно обернувшись, воскликнула медсестра. – А мне показалось, что вы спите.
– Разве ваши приборы не подсказали вам, в каком состоянии я находился пару минут назад? – насмешливо спросил её журналист.
– Эти приборы уже давно показывают, что вы абсолютно здоровы, - улыбнулась молодая женщина, подходя к больному - хотя все профессора утверждают, что этого просто не может быть.
– Они правы, - деланно вздохнул Герон. – Я всего лишь притворяюсь здоровым, а на самом деле я – самый тяжелобольной человек на свете. Вот даже подушку и ту не могу сам поправить.
– Вы выздоравливаете такими темпами, что вам очень скоро уже не нужна будет, ни больничная койка, ни казённая подушка, - засмеялась в ответ медсестра.

Она наклонилась над больным, ловким и привычным движением подсунула свою левую руку под его голову и приподняла её, вплотную приблизив лицо журналиста к своей груди. Как раз этого Герон и добивался. Его нос буквально воткнулся в глубокое декольте кофточки под медицинским халатом и стал жадно впитывать весь букет запахов, исходивших от молодого женского тела.

"Эх-ма! – чуть было, не поперхнувшись от такого аромата, блаженно прокряхтел Осмун-Яфру. – Давно не брал я в руки шашки!"
"Говоришь о шашках, а думаешь о шашнях? – засмеялся Герон. – Хотя…. Я, кажется, догадался, в чём здесь дело. Именно так на языке яфридов и называется та часть женского тела, к которой обманным путём приблизился мой любопытный нос".
"Ну, конечно же, мальчик, - снисходительным и ироничным тоном произнёс бог в маске. – Не так уж и трудно было об этом догадаться".
"Неужели тебя тоже возбудил запах тела этой молодой женщины? – удивился Герон. – Ведь тело молодой яфридки, наверное, должно пахнуть как-то иначе".
"Ты забыл о том, что я уже почти наполовину человек. Это во-первых, а во-вторых, мы с тобой используем одни и те же чувства восприятия, а следовательно и эффект от их применения получаем одинаковый", - объяснил ему многоликий бог.
"То есть, если мой нос когда-нибудь уткнётся в шашки молодой яфридки, то я испытаю примерно те же чувства, что и сейчас? – удивлённо спросил его Герон. – Ведь я тоже уже наполовину яфрид".
"Не примерно те же, а абсолютно те же, – поправил журналиста бог в маске. – Яфридка она или женщина - это для нас теперь не имеет никакого значения. А главное заключается в том, чтобы она была самкой, поскольку именно этот запах нас с тобой и возбуждает".
"Два возбуждённых самца жадно обнюхивают молодую самку, не имея ни единого шанса на продолжение, - захохотал Герон. – Трагикомедия, да и только".
"Нехорошо смеяться над больными самцами, - улыбнувшись, произнёс Осмун-Яфру. – Но, ничего. Я знаю, что наш час ещё настанет, и мы с лихвой вернём себе всё то, что недополучили сегодня".

– Ну, вот и всё,- сказала медсестра, опуская голову Герона на взбитую подушку. – Теперь хорошо?
"Хорошо, но мало, - проворчал бог яфридов, оттенок души которого, несмотря на свою невидимость, заметно позеленел. – Гера, придумай что-нибудь ещё!"
"Подбрось мне за спину какой-нибудь предмет, - попросил его Герон. – Авторучку, карандаш или ещё что-нибудь".
– Да, теперь намного лучше, - ответил он сестре, - но мне всё ещё что-то мешает там под левой лопаткой.

Медсестра снова взялась приподнимать верхнюю часть туловища Герона, но теперь уже обеими руками. Для того чтобы заглянуть ему за спину, ей пришлось по-настоящему плотно прижать его забинтованное лицо к своей груди, но тут Яфру уже не зевал. Он мгновенно расстегнул верхнюю пуговицу на её халате, сильно увеличил декольте кофточки и в то же время освободил лицо журналиста от бинтов.

"Что же ты делаешь-то, паршивец! – захохотал Герон, ощутив, как его лицо прижалось к мягкой и в то же время упругой груди молодой женщины. – Ведь она сейчас почувствует тепло моего лица, а оно у меня и без того огнём горит!"

Но возбуждённый бог даже и не думал отвечать. Вся его душа словно взорвалась и заклокотала в порыве неудержимой страсти. Несмотря на то, что она сейчас была невидима, тайная мысль и разведчик журналиста сразу заметили те изменения, которые с ней произошли. Энергия Осмуна стала нестабильной и начала отражать окружающий мир с заметным искажением. Кровать, стол, приборы, да и сам Герон с медсестрой стали пульсировать, вздрагивать и менять свои очертания.

"Эй, эй, эй! – запаниковала тайная мысль, пытаясь достучаться до сознания возбуждённого бога. - Немедленно прекращай этим заниматься! Ты же сейчас нам всю игру завалишь! Нарфей с Фаном не дремлют, да и Хатуум вряд ли перестал обращать на нас внимание! По нам уже Тангаролла плачет! Ты слышишь меня? ТАНГАРОЛЛА!!!"

Тайная мысль не ошиблась, выбрав то единственное слово, которое смогло привести в чувство охваченное страстью сознание зелёного божества. Душа Осмуна-Яфру замерла, и сразу же весь окружающий мир перестал пульсировать, вздрагивать и искривляться.

Первые две-три секунды медсестра была занята тем, что пыталась заглянуть за спину Герона и найти то, что мешало ему спокойно лежать. Но затем в одно и то же мгновение она увидела на простыне головку от стетоскопа и почувствовала тепло лица журналиста на своей груди.

– Ой! – испуганно вскрикнула она, подхватив головку и моментально отшатнувшись от больного. – Что это?
Но бог в маске уже успел закрыть лицо Герона бинтами, уменьшить декольте кофточки и застегнуть верхнюю пуговицу халата.

– Я так думаю, что это потерял кто-то из профессоров при последнем моём осмотре, - скосив глаза на головку стетоскопа, невозмутимым голосом произнёс журналист. – Кстати, когда меня собирали и зашивали, никто из хирургов не мог забыть в моём теле какие-нибудь инструменты?

Душа молодой женщины была в состоянии полного смятения. Кожа на её груди до сих пор ощущала тепло чужого тела, причём это прикосновение было настолько страстным, что сердце женщины усиленно забилось, отзываясь в голове гулкими ударами пульса. Она часто и взволнованно задышала, на щеках выступил яркий румянец, а большие пушистые ресницы запорхали, словно две бабочки, на одно мгновение, закрывая собою изумлённый и испуганный взгляд.

"Только посмотри, что ты с ней сделал, - с укоризной подумал журналист, обращаясь к зелёному божеству. – Она ведь вся дрожит, толи от испуга, толи от возбуждения. Нет, мой друг. Я вижу, что тебя ещё рано допускать к женскому телу. Ты попросту теряешь свою божественную голову, а нам сейчас без неё, ну никак не обойтись".

Осмун-Яфру продолжал хранить молчание, а медсестра в это время, пытаясь справиться со своим волнением, никак не могла понять смысл той фразы, которую только что произнёс Герон.

– К-какие инструменты?- заикнувшись, спросила она и не в силах больше стоять на ногах, присела на край кровати, невольно прикоснувшись к телу больного.
"Спокойно, Йося, спокойно, - голосом психотерапевта и гипнотизёра, мысленно произнёс журналист, - это всего лишь женское бедро, которое к тому же отделено от моего тела бинтами, одеялом и её одеждой".

И тут на Яфру что-то нашло. Возможно, он захотел отомстить Герону за собственную слабость и неспособность подавить в себе ту охватившую вдруг его душу всепоглощающую страсть. А, может быть, бог в маске захотел посмотреть, как журналист сможет справиться с ещё одной задачей. Хотя, не исключён и тот вариант, при котором Яфру решил просто продлить это маленькое удовольствие. Как бы то ни было, все те преграды, которые только что перечислил Герон, вдруг исчезли и журналист вновь ощутил тепло женского тела, но теперь уже совсем в другом месте.

"Йося, так нечестно. Это удар ниже пояса, - мысленно застонал Герон. – В буквальном смысле этого слова".

Хорошо, что лицо журналиста было закрыто бинтами, и медсестра не смогла увидеть ту маску страдания, которая на нём вдруг появилась. Впрочем, женщина в этот момент смотрела ему прямо в глаза и не могла не заметить, как меняется его взгляд.
Осознание того, что она вновь коснулась своим оголённым телом тела Герона, пришло несколькими мгновениями позже. Глаза медсестры округлились, и она подскочила с кровати с таким видом, будто бы только что сидела на включённой электроплите.

– Как, какие инструменты? – пытаясь взять себя в руки, спросил журналист. – Ну, наверное, щипцы, зажимы, скальпели или ещё что-нибудь. Я ведь, хоть и присутствовал при всех операциях, но, увы, не имел возможности проследить за качеством выполняемой работы.

Сознание медсестры было явно не готово работать одновременно на два фронта. Её испуганная мысль металась, словно птица, попавшая в силки, и поэтому никак не могла понять, ни смысла тех слов, которые сейчас произносил Герон, ни того, каким образом она ощущает тепло, эластичность и энергетику его оголённого тела. В полной растерянности медсестра смотрела, то на головку от стетоскопа, то на то место, где она только что сидела, а кожа на её груди и бедре, всё ещё хранила тепло мужского возбуждённого тела.

"Ах, Йося, Йося, - уже полностью расслабившись, вздохнул Герон. – Ты всегда доводишь женщин до такого состояния? Она уже практически не слышит и не понимает того, что я ей говорю. А ведь если верить нашим психологам, то женщина любит и воспринимает весь этот мир именно ушами".
"Дураки ваши психологи, вот что я хочу тебе сказать, - усмехнулся Осмун-Яфру, нарушив наконец-то своё молчание. - Обоняние – вот тот инструмент, с помощью которого она познает и строит свой мир. На этой планете почти все самцы и все самки находят друг друга именно по запаху. От этого выбора зависит качество их будущего потомства. Несмотря на то, что у подавляющего большинства людей очень слабо развито обоняние, каждый из них после первой же встречи может сразу определить, кто ему нравится, а кто нет. Да ты, наверное, и сам за собой замечал, что стоит тебе лишь приблизиться к человеку, и ты уже начинаешь смотреть на него совсем иными глазами. Всё это происходит на уровне подсознания. Вот и сейчас наша медсестра уловила исходящий от тебя запах страсти и сразу же определила в тебе самца, невзирая на то, что ты лежишь без движения и весь в гипсе. Оттого она и сама так сильно возбудилась".

В это время медсестра уже начала потихоньку приходить в себя.

– Что-то я ничего не понимаю, - устало произнесла она, растирая кончиками пальцев левый висок. – Каким образом эта вещь могла оказаться в вашей постели?
– Вот я и говорю, что ваши врачи, конечно же, не все, а лишь некоторые из них – достаточно рассеянные люди, - усмехнулся журналист. – Особенно те профессора, которые так часто посещают эту палату.
– Извините, я скоро вернусь, - сказала медсестра, опуская свою находку в карман халата. – Мне нужно проверить все стетоскопы нашего отделения.
Она развернулась и быстрым шагом вышла из палаты, на ходу одёргивая халат и заправляя под шапочку выбившийся локон волос.

"Роскошная женщина, - вздохнул Осмун-Яфру, провожая её взглядом, - но я надеюсь, что мы к ней ещё вернёмся".
"Да, нет, это она к нам вернётся, - засмеялся Герон, - а для нас было бы лучше оставить её в покое. Я понимаю, что эта женщина в твоём вкусе, но возвращаясь к нашему нюхачеству, должен тебе сказать, что она не вполне свободна. Впрочем, кому я это говорю? Ты и без меня прекрасно обо всём осведомлён".
"Так, так, - прищурился многоликий бог. – Значит, ты всё-таки что-то разнюхал. Ну, выкладывай, что именно тебе удалось узнать, но сначала расскажи мне, почему ты так испугался в самом начале нашего с ней флирта?"
"Это было самое начало? – изумился журналист. – Боже, мне трудно даже представить, что бы произошло с нами в самом конце! Теперь я понял: ты не просто сексуальный маньяк, ты – выдающийся сексуальный маньяк. Скажи честно: сколько на твоём счету замученных любовью самок?"
"Гера, мучаются лишь от неразделённой любви, - улыбнулся Осмун-Яфру, - а от взаимной любви все получают только удовольствие, которого сколько бы ни было, всегда будет мало. Но не отвлекайся, а объясни поподробнее, чем была вызвана твоя озабоченность".
"Как это чем?! – воскликнул Герон. – Да тем, что твоя невидимость перестала быть таковою! В границах твоего биополя все предметы стали искажаться, менять свои очертания, пульсировать, причём скорость этих изменений постоянно нарастала. Ещё бы немного и весь окружающий нас мир закружился бы в дикой пляске хаоса. Как ты думаешь, такая картина могла бы озадачить наших игроков?"
"Она их уже озадачила, - вздохнул бог в маске, - потому что ты только что описал рождение новой Вселенной".
"Ты считаешь, что они успели это заметить?"
"Что значит "успели"? – усмехнулся Осмун-Яфру. – Время для бога, Гера, – величина непостоянная. Это человек может опоздать на поезд или самолёт, не успеть дочитать или дописать свои любимые книги, и может не дожить до того времени, когда вырастут его дети и посаженные им деревья. А бог, Гера, никогда не опаздывает, никуда не торопится и всегда всё успевает делать лишь потому, что может превратить любое мгновение в бесконечность".
"Тогда почему же ты не превратил все триста тысяч лет своего заточения в одно мгновение?"
"И снова ты пытаешься судить обо всём именно с точки зрения человека, - устало и немного раздражённо произнёс многоликий бог. – Да, я мог бы так поступить, но что бы от этого изменилось? Ведь за это мгновение мне всё равно пришлось бы пережить всё то, что я и пережил за те триста тысяч лет, а вернуться в прошлое и попытаться всё исправить я уже тоже не мог. Во-первых, потому что оказался под водой, а во-вторых, потому что все посланники всегда играют по вполне определённым правилам. Мне бы просто никто не позволил этого сделать".

Некоторое время они оба молчали, размышляя каждый о своём. Герон пытался понять логику божественного мышления, отказавшись от привычных стереотипов, а бог яфридов мысленно перебирал в уме все возможные варианты событий, которые и должны были произойти после его недавней выходки.

"Во всём виновата страсть, - думал Осмун-Яфру, - страсть к азартным играм, страсть к женскому полу, страсть к алкогольному напитку. Не слишком ли много у тебя пагубных привычек? Впрочем, если хорошо приглядеться, то остальные посланники тоже не без изъяна. Нарфей – искусный интриган, который всегда всё делает чужими руками. Я не удивлюсь, если выясниться, что это именно он подсунул Лекарю тот заветный корешок. Фан – тоже отменный лицемер и к тому ещё и скрытый садист. Прикрывается правосудием для того, чтобы посадить за решетку каземата как можно больше посланников, хотя во многих случаях сам и создаёт коварные ситуации-ловушки. Ну, а Хатуум, тот вообще страдает манией величия, мечтая подчинить себе все параллельные миры. Так что все мои "пагубные" привычки – просто детская шалость по сравнению с пристрастиями моих друзей-противников. Интересно, кого ещё из посланников заинтересует секрет энергетической мимикрии? Кайсу, Юргена или, может быть настоящего Осмуна? С одной стороны: чем больше толпа, тем легче в ней спрятаться, а с другой стороны: чем больше свидетелей, тем больше вероятность оказаться за решеткой. Хотя, кто сказал, что применение энергетической мимикрии противоречит законам Вселенной? Ну, сбежал один бедолага с её помощью из Тангаролла, но ловят-то его за то, что он сбежал, а не за то, каким способом ему удалось это сделать. Впрочем, ты напрасно себя успокаиваешь. Правосудие, оно всегда на стороне того, кто сумел себе это право присвоить. В сложившейся ситуации у меня просто нет выбора, и мне придётся играть с каждым, кто пожелает сесть за наш карточный стол".

"Ну, и что мы загрустили? – нарушил молчание Герон. – Неужели эта маленькая оплошность обернулась для нас фатальной ошибкой?"
"А никто и не грустит, - хохотнул Осмун-Яфру. – И никакой оплошности, а тем более фатальной ошибки мы не совершали. А вот у наших противников поджилки-то, небось, затряслись. Создать Вселенную – это тебе не курятник построить. К тому же, никакого другого типа энергии, кроме твоего и Осмуна, как я понимаю, обнаружено не было. Вот пускай теперь Нарфей с Осмуном и разбираются, кто из них сегодня пытался создать новую Вселенную". А мы посмотрим на их реакцию, да снова закрутим, как ты выражаешься, шашни всё с той же сестричкой".
"Ох, как ты круто на неё запал, - улыбнулся журналист, - хотя ведь тебе хорошо известно то, что она совсем недавно влюбилась в одного молодого врача. И почему именно она? Мы могли бы к этому делу подключить и Фризу".
"Не сомневайся, до Фризы мы тоже доберёмся, - энергично потёр все свои ладони Осмун-Яфру, - А пока сестричку нам ни на кого менять нельзя, иначе не тот эффект может получиться. Ну, а что касается врача, то, как поётся в песне: "девять я любила, восемь разлюбила, а одного никак забыть я не могу".
"Ты, наверное, хочешь, чтобы этот молодой хирург прокрался ночью в мою палату и произвёл одну несложную операцию? Если это так, то знай, что я категорически против".
"Да, не бойся ты, - отмахнулся от него азартный бог, который уже начал мысленно разрабатывать план новой интриги. – Во-первых, эта пара ещё не определилась в своих отношениях, а во-вторых, сестра просто ничего и не сможет рассказать о тебе хирургу, поскольку и сама не знает, как это всё случилось. Но давай пока не будем забегать вперёд. Мы ещё до конца не выяснили, на что ты способен, как нюхач. Выкладывай-ка начистоту всё то, что тебе удалось разузнать о личной жизни нашей сестрички".
"Все мои выводы основаны не только на обонянии, - признался Герон. – Свою определённую роль сыграли и интонация её голоса, и походка, и блеск глаз. Даже интуиция и та подключилась к этой работе. А иначе у меня просто бы ничего не получилось".
"Так это же правильно! – воскликнул бог в маске. – Искусство нюхачества не может быть изолировано от других чувств и жить только само по себе. Ты ловишь запах, а затем начинаешь его обрабатывать всеми доступными для тебя способами. Так что не стесняйся и открывай все свои карты, а я по ходу дела буду объяснять тебе где, в чём и почему ты допустил ту или иную ошибку, если этакая, конечно же, обнаружится. Итак, если я не ошибаюсь, то мы закончили на косметике твоей невесты и это были, так сказать, явные запахи, не требующие поддержки других способностей. Ты уверен, что перечислил все запахи первого уровня?"
Евгений Костромин
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Alex

Дагона. Книга третья. 9 года 4 мес. назад #79

  • evkosen
  • evkosen аватар
  • Вне сайта
  • Осваиваюсь на форуме
  • Сообщений: 21
  • Спасибо получено: 20
  • Репутация: 9
"Я не знаю, к какому уровню относится запах молодого хирурга, - пожал плечами Герон, - но его я приметил в первый же день после того, как вышел из комы. Я всегда обнюхиваю всех, кто появляется в этой палате и вскоре заметил, что запах этого молодого человека иногда появляется на халате нашей медсестры, и почему-то только на боковых его поверхностях. Создавалось впечатление, что наша сестричка постоянно прикасается к этому хирургу, то боком, то плечом, то рукавом".
"То есть, попросту говоря, трётся, - захохотал Осмун-Яфру. – Дальше можешь не объяснять. Правильный вывод сделает и ребёнок. Если бы они ещё и целовались, то запах был бы и спереди, а раз его нет, то ясно, что их романтические отношения только начинают развиваться".
"Да, я так и решил, - подтвердил журналист. – И ещё я заметил, что появление этого запаха на халате медсестры, сопровождается её прекрасным настроением. Комментарии, как говориться, излишни. Но есть и ещё один запах, который регулярно появляется на халате сестры и вот он-то, как раз всегда находится на передней его части. Запах детский. Мальчик примерно семи-девяти лет приходит в наш корпус после полудня, и он приносит с собой школьные запахи. Вероятно, у нашей медсестры есть сын, который учится в школе и приходит на работу к матери, наверное, для того, чтобы здесь пообедать".
"То есть, наша медсестра – мать-одиночка, - подтвердил бог в маске. – А что ты скажешь о молодом хирурге?"
"Он всего один раз заходил к нам в палату, но зато это было утром и от него достаточно сильно пахло женщиной. Может быть, это была его жена, а может быть, только любовница, не знаю. Хирург зашёл к нам лишь на пару минут, и у меня не было возможности обнюхать его более тщательно".
"Ну, конечно, наша сестричка крутится здесь с утра до вечера, потому-то ты и вынюхал все её секреты, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Но всё это были запахи одежды, а сейчас давай перейдём ближе к телу. Ты использовал аж две попытки, и я надеюсь, что они позволили тебе узнать что-нибудь новое".

"Начну со второй попытки, потому что к искусству нюхачества она не имеет никакого отношения, - немного поразмыслив, сказал журналист. – Как только моё открытое лицо уткнулось в эту бархатную и тёплую подушку, чувство обоняния мгновенно отключилось, уступив своё место чувству осязания. До этого момента я даже и не подозревал, насколько чувствительные рецепторы находятся на моём лице. Я ощутил не только тепло и эластичность её груди, но даже то, как движется под кожей кровь и как дышат поры. Скажи, а у яфридов действительно было такое мощное осязание, или ты его создал специально для меня?"
"Ты, наверное, забыл, что кожный покров яфрида состоит из чешуи, и не будь у него такой чувствительности, то он не смог бы отличить мягкое тело от твёрдого и холодный предмет от горячего. Твоя кожа намного нежнее, оттого мы и наблюдаем такой эффект. Наделив человека способностями яфрида, мы в результате получили совершенно новое существо, которое уже теперь можно назвать яфрочеловеком, а после соединения наших душ мы с тобой стали богочеловеком", - пояснил ему Осмун-Яфру.
"Яфробогочеловек, - задумчиво произнёс Герон. – А что, мне нравится. Не скажу, что это простенько, но зато со вкусом. Жаль только, что существуем мы в единственном экземпляре".
"Вот когда ты женишься на Фризе, то тогда и появятся новые экземпляры, - улыбнулся многоликий бог. – Но давай не будем отвлекаться и вернёмся к нашей сестричке".
"Что касается первой попытки, то я заранее к ней готовился и поэтому ни на что другое не отвлекался, - продолжил журналист. – Самый сильный запах, который буквально ударил мне в нос, был запах самки. Сегодня наша дама находится в том состоянии, которое зоологи и ветеринары называют охотой. То есть, самый благоприятный период времени для спаривания. Если бы у мужиков, находящихся сейчас в этом здании, было такое обоняние, как у меня, то они бы все, включая и хромых пациентов и тех, которые передвигаются на костылях, бегали бы стаей за нашей медсестрой".
"В этом заведении женщин гораздо больше, чем мужчин, - усмехнулся бог в маске, - и многие из них находятся в таком же состоянии, что и наша медсестра. Именно поэтому стая могла бы и не получиться: на всех сук попросту не хватило бы кобелей. Такая ситуация не устроила бы никого. Многие женщины были бы разочарованы и раздосадованы отсутствием должного к ним внимания. А мужчины от такого обилия потенциальных самок, в конец потеряли бы голову, на ходу меняя своё желание и устремляясь вслед за очередной проходящей мимо юбкой".
"Значит, бог, создав людей такими, какие они есть, уберёг всё человечество, как от излишней радости, так и от излишнего разочарования, - подвёл итог Герон. – Создавая яфридов, ты тоже придерживался такой концепции?"
"Не только я, но и все остальные посланники тоже следовали этому правилу. Во всём и всегда должен соблюдаться баланс, а перекос в ту или иную сторону всегда ведёт к неминуемой катастрофе".
"Я не стал бы называть катастрофой тот момент, когда я прижался к её груди, но то, что меня перекосило, я почувствовал совершенно отчётливо, - засмеялся журналист. – Следующими по силе восприятия были запахи возраста и состояния здоровья. С возрастом мы уже разобрались, а о здоровье медсестры могу сказать лишь то, что явных болезненных запахов я не ощутил, хотя, как мне показалось, в её организме всё же есть какой-то изъян. Визуальный осмотр её открытых частей тела, а также походки, ничего мне не подсказал и я понял, что для более точного определения мне просто не хватает опыта. Я уже знаю, что каждая болезнь имеет свой запах, но для изучения их всех мне бы потребовалось обнюхать все больницы нашей столицы".
"И даже тогда ты не узнал бы всех болезней, которыми может заболеть человек, - усмехнулся многоликий бог. – Абсолютно здоровых людей не бывает, а бывают лишь относительно здоровые. У нашей медсестры небольшие проблемы с пищеварительным трактом и эндокринной системой, но, как говориться, "на скорость" это совершенно не влияет".
"Последний из запахов, которые мне удалось уловить, был запах её настроения, - продолжал Герон. – Медсестра была немного взволнована и мечтательна. А учитывая то, что от правого рукава её халата сильно пахло молодым хирургом, то совсем нетрудно догадаться, о чём и о ком она в это время думала. Это подтверждал и блеск её глаз, и интонация голоса, а также походка, движения рук и мимика лица".
"Поздравляю, - широко улыбнулся Осмун-Яфру. – Второй уровень тобою тоже пройден, причём достаточно уверенно, и ты вплотную подошёл к финишу".
"Ты имеешь в виду запах мысли?" – поинтересовался журналист.
"Именно так, - согласно кивнул бог в маске. – Все остальные приёмы ты уже освоил".
"Я должен был войти в её сознание?"
"Вовсе нет. Войдя в её сознание, ты бы узнал саму мысль, то есть, получил бы полную информацию, о чём она думает в этот момент, – пояснил Осмун-Яфру. – А запах мысли находится в пределах биополя и может подсказать тебе лишь направление, в котором движется эта мысль. Думает ли наша медсестра о работе или об отдыхе, о каком-то конкретном человеке или о своей личной проблеме. Но главное, что подскажет тебе этот запах, так это то, насколько эта мысль правдива или лжива. Человек, который пытается тебя обмануть, не только говорит тебе лживые слова, но и думает точно также, а правда в это время спрятана в его подсознании".
"Я приблизился к сестре настолько, что не мог не войти в её биополе, - задумался Герон, - но никакого запаха мысли я не почувствовал".
"Правильно! – воскликнул бог в маске. – Ты его не почувствовал и не почувствуешь до тех пор, пока не отключишь своё основное обоняние. Дело в том, что эти два метода не могут работать одновременно из-за того, что могут войти в явное противоречие. Применяя к кому-либо способности первого и второго уровня, у тебя есть возможность узнать об этом человеке всё, но только третий уровень, а именно запах мысли, подскажет тебе, когда твой собеседник говорит правду, а когда он лжёт".
"Я знаю только один способ, как отключить своё обоняние, - усмехнулся журналист, - а именно: крепко зажать свой нос двумя пальцами".
"Когда мы бродили с тобой по городской канализации, то я наш нос пальцами не зажимал, - напомнил ему Осмун-Яфру. – Хотя при таком чувствительном обонянии мы должны были задохнуться в течение первых же пяти минут пребывания в этой клоаке".
"Да, наверное, этот так, - согласился с ним Герон. – Но в таком случае я начинаю подозревать, что ты постоянно регулируешь чувствительность моего обоняния, в зависимости от той или иной ситуации".
"Конечно, регулирую, а как же иначе? – признался многоликий бог. – Ты ещё не готов к таким перегрузкам, и я просто обязан щадить твой слабый рассудок".
"Не очень-то похожи на пощаду твои последние эксперименты надо мной и медсестрой, - засомневался журналист. – При прикосновении к её телу, от чувствительности всех моих органов восприятия, я чуть было с ума не сошёл".
Лукавый бог довольно засмеялся своим булькающим смехом, видимо вновь вспоминая все недавно пережитые ощущения.

Дверь открылась, но в палату вошла не медсестра, а незнакомый мужчина пожилого возраста с остроконечной седой бородкой и круглыми очками, съехавшими почти на самый кончик его носа. Одет он был, как и все врачи в этой больнице: белый халат, белоснежная медицинская шапочка и мягкие тапочки светло-кремового цвета, которые здесь носили все сотрудники реанимационного отделения.
Именно цвет этих тапочек привлёк внимание журналиста. Дело в том, что в других отделениях этой больницы персоналу выдавали тапочки других цветов, а больным и посетителям положено было носить тапочки строго серого цвета.

На первый взгляд незнакомец был похож на очередного профессора, приехавшего посмотреть на уникального больного, но цвет его тапочек говорил о том, что он является сотрудником именно этого отделения. Цепкий взгляд Герона сразу подметил, что этот человек не привык носить медицинский халат, а шапочка на его голове сидела непрофессионально, съехав немного вбок и назад. Движения мужчины были немного торопливы и вороваты, словно бы он от кого-то прятался, особенно это стало видно тогда, когда ему нужно было закрыть за собою дверь.

"Странный тип", - насторожился Герон, внимательно наблюдая за тем, как незнакомец берёт стул и идёт с ним к его койке.
Но стоило только мужчине приблизиться к журналисту, как обоняние яфрида сразу опознало этого человека.

– Люк, как тебе удалось сюда прорваться? - тихо спросил Герон, дождавшись того момента, когда репортёр усядется на стул.
– Вот, чёрт! – возмущённо и с удивлением прошипел Люк. – Неужели я так плохо загримировался? Я два дня тренировался и за это время меня никто не узнал. Даже моя жена, с которой я прожил уже шесть лет, приняла меня за врача по вызову, когда я сегодня утром "случайно" встретился с ней на лестнице.
– Наверное, твоя жена слишком редко заглядывает в твои глаза, - усмехнулся Герон. – Или, может быть, дома они у тебя блестят по-другому. Но когда ты гоняешься за сенсацией, то они искрятся, словно два самых крупных бриллианта в императорской короне.
– Ты серьёзно? – нахмурился Люк. – А если бы я надел тёмные очки, то ты бы меня узнал?
– Слепой профессор идёт на осмотр больного. Оригинально, - захохотал Герон. – Ты лучше мне скажи, у кого ты украл эти тапочки?
– Тсс, - прижал указательный палец к своим губам репортёр. – С этими тапочками у меня вышла целая история. Я должен вернуть их на место, не позднее, чем через десять минут.
– Тогда поторопись объяснить цель своего визита, пока сюда не прибежал хозяин тапочек.
– Гера, ты же обещал мне фотографии Фризы, - взмолился Люк, - а я знаю, что вы с ней встречались в Гутарлау и знаю даже то, что ты её фотографировал.
– Откуда у тебя такая информация? – удивился Герон.
– Гера, не заставляй меня подставлять этого человека. Кстати, ты обещал достать такие фотографии безвозмездно и без всяких условий.
– Люк, я никогда не отказываюсь от своих слов, - успокоил его журналист. – Но я даже не знаю пока, где находится моя камера, да и цела ли она после такой аварии.
– Цела твоя камера, а находится она сейчас в полицейском участке, как и многие вещи всех участников этой аварии.
– Полиция? – удивился Герон. – Уж не завели ли они уголовное дело по факту этой аварии?
– Именно так, - подтвердил Люк. – После аварии нашли тела только троих её участников, а вот четвёртый человек куда-то пропал, хотя криминалисты утверждают, что это именно его тело выбило лобовое стекло рефрижератора. Полиция сейчас рассматривает версию, по которой он остался жив и сбежал с места аварии, спасаясь от правосудия.
– Люк, у тебя же в полиции полно агентов. Шепни, кому нужно и они на полчаса извлекут карту памяти из камеры.
– Эту карту не могут извлечь даже специалисты той фирмы, которая и изготовила твою камеру, - тяжело вздохнул Люк. – Что уж там говорить о полицейских? Ты сам-то хоть знаешь, как её достать из аппарата?

"Твоя работа?" – обращаясь к зелёному богу, подумал журналист.
"А что мне оставалось делать? – пожал плечами тот. – Гордон и Лари ещё по дороге в столицу пытались вскрыть твою камеру. Я, конечно, мог бы, и уничтожить всю информацию, которая хранится в карте, но уж больно там хорошие снимки. Ты ведь обещал Фризе оставить их на память её будущим потомкам".
"Да, верно, обещал, - согласился с ним Герон. – Что-то слишком часто в последнее время я всем всё обещаю, и, причём совершенно безвозмездно. Уж не твоё ли это тлетворное влияние на мой слабый и податливый рассудок?"
"Хочешь поймать меня на слове и доказать то, что я пытаюсь тобою управлять? – насмешливо спросил Осмун-Яфру журналиста. – А мне вот наоборот кажется, что это ты спрятался в самом центре моей чистой энергии и оттуда пытаешься воздействовать на моё сознание".

Тайная мысль и разведчик сразу насторожились и замерли, чутко прислушиваясь ко всем изменениям, которые происходили сейчас в душе зелёного бога.
"Ты что-нибудь чувствуешь?" – шепнула тайная мысль шпиону.
"Ничего, абсолютно ничего, - развёл руками тот. – Нет даже и намёка на то, что наш друг сейчас блефует, хотя его слова именно об этом нам и говорят".
"Вот-вот, и я о том же, - поддержала его тайная мысль. – Какие будут соображения?"
"У меня, пока что, возникла только одна версия: поскольку Яфру не может разделить область чистой энергии, он, воспользовавшись невидимостью Осмуна, создал её двойника, что и позволило ему снова спрятаться".
"М-да, - вздохнула тайная мысль, - с нашим другом не соскучишься. Изворотливый, как уж. Ладно, посмотрим, как дальше будут развиваться события".
"Сейчас я попытаюсь его разговорить, - предложил шпион, - авось что-нибудь, да и прояснится".

"Тебе только кажется или ты уверен?" – как можно равнодушнее спросил Герон-разведчик у Яфру, надеясь вызвать его на откровенный разговор.
"Как можно быть в чём-то уверенным, когда кругом только одна невидимость!? – воскликнул Осмун-Яфру. – Невидимость твоей энергии, умноженная на невидимость энергии Осмуна, породила ситуацию, при которой никто не может быть в чём-то полностью уверенным".
"Так это же хорошо, - улыбнулся шпион. – Ты же сам говорил, что наша главная задача – посеять в рядах наших противников, неуверенность и сумятицу".
"Хорошо-то, хорошо, да ничего хорошего, - проворчал бог в маске. – Я-то ведь тоже оказался в таком же положении и останусь в нём до тех пор, пока не научусь отличать тебя от Нарфея".
"Но сейчас-то ты уверен, что я – не Нарфей?"
"Сейчас уверен, - подтвердил многоликий бог, - но как только ты снова начнёшь общаться с кем-нибудь из своих соплеменников, то сразу же возникнет опасность подмены тебя на Нарфея".

Тайная мысль и разведчик задумались, а явная мысль всё это время и не прекращала общения с репортёром.

– Раньше никаких проблем с извлечением карты у меня никогда не возникало, - отвечая на вопрос Люка, произнёс Герон. – Может быть, её заклинило от удара?
– Камера абсолютно цела, - отрицательно покачав головой, сказал Люк. – Её защитил противоударный футляр, но она тупо не открывается и не разбирается. Специалисты в растерянности, полиция в недоумении, а я в шоке. Ведь в ней хранятся именно те фотографии, которые ты мне и обещал.
– Люк, ну а я-то чем могу тебе помочь в такой ситуации? – засмеялся журналист.
– У меня была надежда на то, что ты специально такой её сделал, - вздохнул репортёр. - Но если и ты не сможешь извлечь карту из камеры, то мне этих фотографий никогда уже не увидеть.
– Когда камера будет в моих руках, тогда и посмотрим, что я с ней смогу сделать, - сказал Герон, - но в любом случае это произойдёт не раньше, чем с меня снимут гипс.
– А если я её принесу к тебе в палату и под твоим чутким руководством….
– Люк, я не уверен, что тебе удастся ещё раз попасть в эту палату, - усмехнулся журналист.
– Почему ты так думаешь, - удивился репортёр.
– Наклонись ко мне поближе, я тебе кое-что шепну, - предложил ему Герон.
Люк привстал со стула и почти вплотную приблизил своё ухо к незабинтованным губам журналиста.
– У меня имеется подозрение, что я сейчас под колпаком у полиции, - еле слышно прошептал Герон. – В соседней палате наверняка сидят агенты, которые так просто из больницы тебя не выпустят. Не удивлюсь, если тебя скрутят сразу же, как только ты выйдешь из этой палаты.
– Вот дьявол! – прошептал в ответ Люк. – Что же мне теперь делать?
– Прыгать в окно, если у тебя, конечно же, есть крылья, - посоветовал ему журналист. – Впрочем, чего тебе бояться? Надеюсь, что кража казённых тапочек – это единственное твоё преступление?
– Мне сейчас никак нельзя попадать в полицейский участок в качестве арестованного, - прошептал Люк. – А крылья…. Крылья у меня есть. Выздоравливай. Надеюсь, что скоро мы увидимся.

Репортёр выпрямился, встал со стула и, словно бы в задумчивости, подошёл к окну. Он не спеша раскрыл его настежь и замер, разглядывая ландшафт больничного парка.

Герон закрыл глаза, включил зрение Нарфея и сразу понял, что Люк сейчас производит какие-то манипуляции кистями рук, которые он держал на уровне подоконника.
"Да он готовит кошку, - хохотнул Осмун-Яфру. – Сейчас начнётся представление".

Приготовления у Люка заняли не более пяти секунд, после чего он достал из-за пояса альпинистские перчатки, мгновенно их надел и, схватившись за верёвку, буквально выбросился в окно.

"Браво, браво, браво! – захлопал в ладоши Осмун-Яфру. – Гера, у тебя замечательные друзья. Чем больше я их узнаю, тем сильнее начинаю уважать".
"А не происходит ли это оттого, что ты и сам становишься ближе к человеку?" – спросил его Герон.
"Должен признаться, что в твоих словах, действительно, есть доля правды, - вздохнул бог в маске. – Я и сам за собой замечаю, что становлюсь более человечным. Не в смысле гуманности, а в смысле восприятия вашего мира. Раньше мне до людей и дела не было. Я смотрел на них так же, как ты, например, смотришь на муравьёв".
"А со мной, вероятно, происходит обратный процесс, - задумчиво произнёс журналист. – Для меня многие действия людей становятся похожими на мышиную возню. Вот ради чего Люк так рискует? Ради того, чтобы добыть какую-нибудь сенсацию и удивить весь остальной мир?"
"Люк из тех людей, которые постоянно нуждаются в очередной порции адреналина, - заметил многоликий бог, - и жить иначе он просто не сможет. Не спорю, с божественной точки зрения его поступки похожи на мышиную возню, но это его мир и другого он не знает, да и, наверное, знать не хочет".

В этот момент дверь резко распахнулась, и в комнату вбежали два дюжих охранника. Они подскочили к широко распахнутому окну и дружно перевесились через подоконник, пытаясь определить, куда скрылся беглец.
– Он побежал к левому крылу, - выпрямившись, закричал по рации один из охранников. – Третий пост, нужно отрезать ему путь к ограде. Приём.
Но рация почему-то не отвечала. Охранник подождал пару секунд и снова начал вызывать третий пост.

"Это ты испортил ему рацию?" – улыбаясь, спросил Герон у бога в маске.
"Люк заслуживает того, чтобы мы ему немного помогли, - ответил Осмун-Яфру. – Не каждый день встретишь такого рискового парня".

- А, чёрт, не работает! – вскричал в сердцах охранник с рацией. – Побежали к селекторной связи.
Оба охранника, прихватив с собою кошку и верёвку, выбежали из палаты, впопыхах забыв закрыть за собою дверь.

"Вот и правильно, - подумал Герон. – Пусть немного комната проветрится, а то они оба вспотели, словно лошади на скачках".
"Люка им не догнать, - с удовлетворением заметил бог в маске. – Он уже далеко и в безопасности, но агенты записали ваш разговор и сейчас уже разыскивают твоего знакомого по имени Люк"
"Если он сейчас снимет свою маскировку, то уже никто не сможет доказать, что это именно Люк был сегодня в моей палате, - сказал журналист. – А если кто-то попытается допросить меня, то я ведь от волнения могу и сознание потерять. Да и откуда кому-либо знать, сколько среди моих знакомых таких Люков", - со смехом закончил он.
"За тобой сейчас наблюдают орденоносцы, а полицейские агенты в этой больнице ещё не появлялись. Хотя я думаю, что тебя всё же должен навестить тот инспектор, который ведёт дело об исчезновении второго водителя".
"Да бог с ними со всеми и с их мышиной вознёй! – отмахнулся Герон. – По-моему мы сейчас должны думать не об этом, а о том, как защитится от Нарфея".
"Да я уже и так всю голову сломал, - вздохнул бог в маске. - Но я не в силах что-либо сделать до тех пор, пока не раскрою тайну скрытого потенциала".
"А может быть, мы пойдём другим путём?" – хитро прищурился журналист.
"У тебя есть какой-то план? – заинтересовался Осмун-Яфру. – Ну-ка, выкладывай всё начистоту".
"Давай сначала, разложим всё по полочкам, - предложил ему Герон. – Главная опасность заключается в том, что Нарфей может войти в моё сознание, воспользовавшись своей тайной энергией. Так?"
"Так", - подтвердил бог в маске.
"Мою явную мысль ты полностью контролируешь, и поэтому Нарфей вряд ли станет входить в эту часть моего сознания. Так?"
"И это верно", - согласился с ним Осмун-Яфру.
"А сейчас ты полностью уверен, что я – не Нарфей?" – спросил многоликого бога, теперь уже Герон-разведчик.
"Так, так, так, - задумчиво затараторил бог в маске. – Ах ты, шельмец! Кажется, я начинаю понимать, в чём состоит твой план. Ты хочешь, чтобы твоя явная мысль каким-то образом отличалась от тайной мысли, а твоя тайная энергия отличалась от энергии Нарфея. И таким образом я бы получил возможность сразу определить тот момент, когда Нарфей попытается войти в твоё сознание. Я не ошибся?"
"Бог никогда не ошибается, - засмеялся журналист, - это ему не свойственно".
"Если бы бог не ошибался, то он не занимался бы экспериментами, - тоже улыбнулся Осмун-Яфру. – Общий ход твоей мысли мне понятен, а теперь давай в деталях".
"Когда Нарфей войдет в моё сознание, то, общаясь с тобой, он будет пользоваться, как моим типом мышления, так и теми оборотами речи, которыми я всегда и пользуюсь. Ведь это и определяет стиль и подчерк любого из нас. Ты со мной согласен?"
"Безусловно, - подтвердил бог в маске. – Его речь так же, как и его мысли, должны быть не просто похожи на твои, а они должны быть твоими во всех отношениях".
"Вот на этом-то нам и следует его ловить, - засмеялся шпион. – Мне, не только как журналисту, но и как просто грамотному человеку, несвойственно допускать в словах грубые орфографические ошибки. Но если я буду произносить их сознательно, то ты всегда будешь знать, что с тобой разговаривает настоящий Герон. Как только я, пользуясь своей тайной энергией, начну говорить грамотно и правильно, то это будет означать то, что с тобой пытается разговаривать сам Нарфей".
"Ты уверен, что сумеешь полностью контролировать этот процесс?" – недоверчиво спросил его Осмун-Яфру.
"Конэчно. Бэз проблэм, - закартавил разведчик. – Скока я должон дэлать ошибак в кажном придлажении?"
"Ну, не так много, - захохотал бог в маске. – Для меня вполне достаточно и одной, максимум двух. Впрочем, давай пока не будем ограничивать тебя какими-либо нормами. Делай столько ошибок, сколько посчитаешь нужным и необходимым, а дальше посмотрим, что из всего этого получится. Однако хитрую ловушку ты приготовил для своего создателя".
"Есля ба ён не стал соединять меня с тобой, то и мну, ща не пришлось ба готовить таку ловушку, - вздохнул шпион. – И ваще, пошто это я должон хлябать енту кашу, есля приготовили яё вы с Нарфеем?" – уже раздражённо добавил он.
"Какая жужа тебя укусила?" – со смехом спросил его Осмун-Яфру.
"Кака, кака, - продолжал ворчать шпион, - жужастая жужа, вот кака".

В дверном проёме появилась медсестра. Она удивлённо посмотрела на дверь, а затем на распахнутое окно.
– Сюда кто-нибудь заходил, - испугано спросила она у Герона, увидев его не закрытые глаза.
– Здесь бегали все, кому не лень, - сообщил он ей. – Какой-то сумасшедший выбросился из окна, вероятно решив, что для этой цели лучшей палаты ему уже не найти. Охранники, словно стадо носорогов, бегали от двери к окну и обратно, вызывая какой-то третий пост. Короче, во время вашего отсутствия, скучать мне не пришлось. А как ваши успехи? Вы нашли неисправный стетоскоп?

"Ты выплеснул на неё слишком много информации, - наблюдая за растерянностью медсестры, заметил бог в маске. – Ей нужна пауза для того, чтобы всё это переварить".

И действительно, сестра сначала плотно закрыла за собой дверь, затем наполовину прикрыла распахнутое настежь окно и только после этого подошла к Герону.

– Какой сумасшедший? Какие носороги? – присев на стул, оставленный Люком, тихо спросила она.
– Да не берите в голову, - улыбнулся глазами журналист. – Вполне возможно, что это был просто сон. Говорят, что цветные и яркие сны к выздоровлению. А как к такой примете относится официальная медицина? Одобряет, отрицает или, как в большинстве случаев, старается не обращать на это внимания?
– Спокойный и крепкий сон всегда говорит о хорошем самочувствии пациента, - словно бы отвечая экзаменатору, произнесла заученную когда-то фразу медсестра. – Но кто-то всё-таки открыл дверь и окно!
– Сегодня на улице ветреная погода. Возможно, что это был сквозняк, - предположил Герон. – Старичок-профессор был худенький, немудрено, что его сдуло с подоконника. А вот каким ветром сюда надуло носорогов с рацией, то я, честно говоря, объяснить затрудняюсь.

"Почему ты этих охранников упорно называешь носорогами?" – удивился Осмун-Яфру.
"Потому что именно так сейчас молодые люди называют полицейских или охранников, экипированных только резиновой дубинкой и рацией", - пояснил ему журналист.
"Хм, значит, я отстал от жизни?" – недовольно проворчал бог в маске.
"Это не мы от неё отстаём, это она от нас убегает", - произнёс Герон, наблюдая за тем, как нахмурилась медсестра, пытаясь понять смысл последних фраз журналиста.
"Думает, - усмехнулся Осмун-Яфру, - а ведь женщинам думать противопоказано: от этого у них на лбу и переносице появляются морщинки".

Дверь снова распахнулась, и в комнату вошёл незнакомый мужчина в накинутом на плечи белом халате.
– Здравствуйте, - произнёс он, обращаясь в основном к медсестре. – Я – инспектор Грегори, полицейское управление. Мне нужно задать больному несколько вопросов. Вот моё удостоверение и письменное разрешение от главного врача.

Медсестра уже собралась вставать со стула, но вдруг услышала стон журналиста.
– Ох, как кружится голова, - с надрывом прохрипел Герон. – Кажется, я теряю сознание.

Его глаза, медленно закрываясь, закатились куда-то вверх, а затем и голова, задержавшись на пару секунд в одном положении, резко упала на левое плечо.
"Извините, но у нас перерыв по техническим причинам", - улыбнулся бог в маске, подгоняя внутренние параметры организма журналиста под то состояние, которое Герон и пытался сейчас изобразить.
Евгений Костромин
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Alex

Дагона. Книга третья. 9 года 4 мес. назад #83

  • evkosen
  • evkosen аватар
  • Вне сайта
  • Осваиваюсь на форуме
  • Сообщений: 21
  • Спасибо получено: 20
  • Репутация: 9
Глава 7

Внезапное ухудшение состояния журналиста, вызвало в медицинских кругах настоящий переполох. Когда выяснилось, что Герона невозможно привести в чувство, в палате собрался врачебный консилиум, который и констатировал, что больной снова впал в состояние глубокой комы.
В соседней палате тоже собрался своеобразный консилиум, но уже не из медиков, а из медиумов, которые и являлись агентами тайного ордена. Вооружённые магическими предметами, они стали свидетелями того, как в палате журналиста стали появляться, сменяя друг друга, различные типы энергии. Яфру, Нарфей, Осмун, Фан, Кайса, Хатуум и даже Юрген – все побывали в палате Герона, но ни один из них не показал себя, как божественное создание.

Бог яфридов отлично знал, что его противники не упустят такую прекрасную возможность побывать как в теле журналиста, так и в его сознании, и поэтому лукавый бог постарался создать максимальную толкучку вокруг Герона. Но даже он был озадачен, когда заметил в палате гнома, наблюдавшего за всей этой энергетической чехардой.

"Вот те раз! – удивился бог в маске. – Неужели и Гунар-Ном решил с нами поиграть? Я-то думал, что его интересует только Адам, да видно поторопился с выводами. Впрочем, на такую наживку, как энергетическая мимикрия, клюнет любой из посланников. Мне нужны ещё маски и чем больше их у меня будет, тем заковыристей получится интрига".

Сознание Герона сейчас выглядело, как абсолютно пустой шар, но благодаря энергии Осмуна, каждый, кто проникал внутрь этого шара, видел лишь многократное отражение своей собственной энергии. Тайная мысль журналиста спряталась в подсознании и, замкнувшись в самой себе, полностью отключилась. До неё мог добраться только Нарфей, но он, судя по всему, не очень торопился этого делать. Во всяком случае, появившись в палате всего на несколько секунд, энергия Нарфея не стала детально изучать сознание Герона и сразу же исчезла.

Яфру, конечно же, понимал, что за это время бог мысли вполне мог внедриться в подсознание журналиста и теперь только Герон с его ловушкой может поймать за руку своего создателя. Но разведчик молчал, спрятавшись в самом центре души зелёного бога, и тоже ждал, чем закончится вся эта божественная карусель.

"Интересная ситуация, - подумал шпион, наблюдая за энергетическим калейдоскопом астральным зрением Осмуна-Яфру. – Наш зелёный друг не знает о том, что нас уже трое и думает, что разговаривает с той самой тайной мыслью из скрытого потенциала. Но он не видит нас обоих, а слышит только меня и поэтому именно мне и придётся определять, подменил Нарфей энергию Герона своей или нет. А если тайная мысль отключилась надолго, причём не по своей воле? Яфру не может первым обратиться ко мне, а я не могу с ним разговаривать до тех пор, пока не услышу неправильную речь тайной мысли. Представляю, как запаникует бог яфридов, если после такой толкучки никто из нас не станет с ним разговаривать. Нашу явную мысль Яфру контролирует, но какой от этого прок, если её видят и слышат все, кому не лень? В таких условиях невозможно разговаривать о чём-то секретном…. А не кажется ли тебе, что ты сам себя загнал в угол? Ведь если Нарфей сейчас подменил тайную мысль, то ему достаточно лишь просто молчать, вынуждая Яфру первым начать разговор, а меня он увидит и услышит сразу же, стоит мне только открыть рот. Готовил ловушку для Нарфея и сам же попал в такую дурацкую ситуацию. А всё из-за того, что скрыл от Яфру правду. Может быть, уже хватит играть в прятки с самим собой? Почему ты боишься во всём ему довериться? Опасаешься, что однажды он полностью захватит твоё сознание, и ты растворишься в нём без остатка…? Наверное, так оно и есть. Скрытый потенциал – единственная твоя возможность сохранить свою оригинальность. И даже когда закончится объединение наших душ, то у меня всегда будет маленький тайный уголок, в котором я смогу укрыться не только от других, но и от самого себя. Ради этого, наверное, всё же стоит побороться".

Не обнаружив в пространстве присутствия чужеродной энергии, разведчик устало вздохнул и начал отключаться от внешнего мира. Словно кошка, которая чувствует за окном морозную погоду и прячет свой нос под лапу и хвост, он стал сворачиваться в клубок и погружаться внутрь самого себя, пытаясь сконцентрироваться и найти выход из создавшегося положения. Наверху остались только чуткие уши, готовые уловить даже самый слабый шорох другой мысли.

Яфру тоже перестал менять маски, и в помещении снова воцарилась аура Герона, многократно усиленная и отражённая невидимой энергией Осмуна. Тайфун, который здесь только что пронёсся, превратился в полный штиль и безмятежность.

"Кажется, мне удалось достаточно сильно их озадачить, - довольно посмеиваясь, подумал Осмун-Яфру. – Каждый из них бросался на душу Герона, словно голодный пёс на кусок свежего мяса, а внутри ноль, пустота и ничего кроме собственного отражения. Нарфей тоже обнаружил там только свою энергию, но ведь так оно и должно было быть. Разница лишь в том, что никакой новой информации она не несла, так что единственная ложка дёгтя в моей бочке с мёдом – это скрытый потенциал. Что с ним успел сделать Нарфей, то одному ему и ведомо. Остаётся надеяться лишь на то, что ловушка Герона сработает, но он пока молчит. И чем дольше он будет молчать, тем больше вероятность того, что Нарфей всё-таки заменил энергию скрытого потенциала. Ничего, мы можем и подождать. Нам всё равно нужно выздоравливать. И это очень хорошо, что сейчас мы находимся в коме: никому и ничего не нужно объяснять. То, что Гера лукавит – ясно, как божий день. Он уже давно научился делить своё сознание, причём как раз в области скрытого потенциала. Хорошо, что он не стал создавать своего двойника в видимой части сознания, иначе бы двоих Геронов увидели бы все, кто сегодня успел заглянуть в нашу душу. Но на сколько частей Гера разделил свою тайную энергию и где все эти Героны сейчас прячутся – вот это вопрос, так вопрос. Кстати, неизвестно и то, насколько хорошо Гера замаскировал своих двойников от Нарфея. Впрочем, и это тоже не самый главный вопрос. Вся история началась в пещере на острове, когда Нарфей соединил наши души. Кто даст гарантию того, что бог сознания не проводит сейчас на мне свой очередной эксперимент? Но ответ на этот вопрос я получу лишь тогда, когда узнаю тайну скрытого потенциала и смогу попасть в душу Нарфея. Герон, даже если бы и захотел, всё равно не смог бы мне ничем помочь, потому что и сам в полной мере не знает того, чем обладает. Меняя маски и комбинируя их очерёдность, я подбираю отмычки не только для сейфа Нарфея, но и к другим не менее сложным замкам. Самое главное свойство любой энергии – возможность переходить из одного состояния в другое и когда-нибудь я найду ту формулу, которая позволит мне не только манипулировать любыми типами энергии, но и создать свою уникальную и неизвестную энергию во всех Вселенных. Ради такой цели, безусловно, имеет смысл, и напрячься и побороться с кем угодно, хоть даже с сотней Нарфеев и Фанов вместе взятых".


Время шло, равномерно и неутомимо отсчитывая свои мгновения, а ситуация не изменялась. Тело журналиста продолжало неподвижно лежать на больничной койке, и приборы упрямо показывали состояние глубокой комы, в котором находился больной. Дежурные врачи и медсёстры, сменяя друг друга, почти постоянно находились в палате Герона, а в соседней палате агенты тайного ордена без устали сканировали энергетику биополя журналиста, которая упала практически до нуля и, кажется, и не собиралась возвращаться в нормальное состояние.

Братья-рыцари, собравшись на внеочередное совещание, долго изучали и обсуждали результаты наблюдений, но к единому мнению так и не смогли прийти.
– Это какой-то божественный заговор, - высказал свою точку зрения брат Луузи. – Ни в одной книге я не встречал описание случая, когда всего за несколько минут аура человека так часто меняла свою энергетику на другую, причем принадлежащую самым разным богам. Никаких артефактов на теле Герона не обнаружено, но даже если бы они и были, то за такое время он бы просто не успел их менять. Следовательно, энергетикой управлял не он, а те, кто по очереди появлялся в его палате. Конечно, размер ауры был отнюдь не божественный, но это, может быть, лишь оттого, что все эти боги решили сохранять своё инкогнито.
– Я вообще считаю, что Герон – не человек, - сказал брат Рибэ, - и не только потому, что он остался в живых после такой аварии. Все мы прекрасно знаем, что даже боги не в состоянии менять свою энергетику. Осмун тоже её не меняет, а только отражает, скрываясь в это время за обратной стороной зеркала. Но энергия Осмуна лишь недавно появилась у Герона, а до этого его аура была поочерёдно наполнена энергией Нарфея, Яфру и Кайсы. Возможно, мы сейчас наблюдаем появление на Дагоне неизвестного нам бога, который прибыл сюда, скажем из другой галактики или даже из другой Вселенной. И если это так, то все наши артефакты просто не в состоянии распознать тип энергии этого бога.
– Дагона давно перестала быть ареной для противоборствующих посланников, - заметил Волтар, - и новым бога здесь делать уже нечего. Вселенная слишком велика для того, чтобы нужно было постоянно бороться за какую-то одну маленькую и невзрачную планету. Заговор богов, но против кого? Против Нарфея? Тогда почему и его энергия в числе прочих побывала в палате журналиста? Нет, я всё-таки больше склоняюсь к мысли о том, что Герон – искусный мистификатор. Вполне возможно, что ему когда-то посчастливилось найти и активировать могущественный артефакт, наделивший его сверхъестественными способностями, а все эти манипуляции с изменением энергии – сплошная иллюзия. На теле парня, действительно, нет магических предметов, но кто сказал, что они не могут быть спрятаны внутри этого тела? Брат Луузи, вам известны такие случаи, когда артефакт растворяется в организме своего заклинателя?
– Да, например ракушки сирены, - подтвердил тот. – Они растворяются в теле заклинателя и вновь появляются наружу по его воле. Но дело в том, что два активированных предмета на теле или в теле заклинателя – большая редкость, а в случае с журналистом мы наблюдаем аж целых семь типов различной энергии.
– Зато они появлялись поочерёдно, а не все разом, - сказал Волтар. – Именно этот факт и говорит о том, что Герон – энергетический иллюзионист. Загадка состоит в том, как журналисту, находившемуся к тому же в бессознательном состоянии, удавалось почти мгновенно создавать замену одного типа энергии на другой.
– А мне вся эта история напоминает смотрины, - улыбнулся брат Карэн. – В кроватке лежит младенец, а вся его родня по очереди подходит к нему и любуется на новое создание природы.
– Даже с большой натяжкой я не смогу назвать Нарфея и Хатуума родственниками, - криво усмехнулся Волтар. – Но, как бы то ни было, ситуация действительно очень похожа на смотрины. Учитывая то, что сам журналист в это время находился в бессознательном состоянии, логично предположить, что смотрины устроил кто-то другой. Возможно, даже один из тех, чью энергию и смогли засечь наши медиумы. Пусть они продолжают вести наблюдение за журналистом, а нам не нужно забывать о нашей главной проблеме: шкатулке Фана. Горан сейчас не видит этого артефакта, но в палате Герона на несколько мгновений появилась и энергия верховного судьи.

Братья-орденоносцы совещались в тайной зале, не подозревая, что в это время под столом, за которым они сидели, удобно расположился Пакль. По его виду было заметно, что старый гном уже успел пропустить как минимум пару рюмочек блекки и пребывал сейчас в превосходнейшем настроении.

Сегодня он, наконец, разыскал дом рыбака Илмара и, пользуясь его отсутствием, стал осматривать помещение в надежде найти хотя бы одну бутылочку блекки. Сигнализация Примуса не реагировала на гнома, потому что он пользовался невидимостью и прохождением сквозь препятствия одновременно.
Не найдя настойку в доме, Пакль отправился в гараж, где без особого труда и обнаружил закрома Илмара. Увидев связки сушёных трав и кореньев, старый гном с удивлением и явным уважением покачал головой. Среди гномов целители-травники пользовались большим авторитетом, потому что не было на Дагоне такой хвори, от которой некоторые из них не смогли бы излечить больного.

"Рыбак-то непростой, - подумал Пакль. – Нужно бы познакомиться с ним поближе. Кроме трав и кореньев на полках стоят баночки с порошками и мазями, запах и цвет которых мне ни о чём не говорит, а уж я-то за свою жизнь повидал их немало".

Оказавшись в комнате, где хранились глиняные бутыли с блеккой, старый гном от восторга захлопал в ладоши и, не удержавшись, исполнил несколько па зажигательного гномского танца.

"Это Винтусу в тишине и одиночестве своего кабинета можно заниматься изготовлением блекки, а мне, как пограничнику, такая роскошь не по карману. У меня каждый день командировки и обход территорий, а поэтому лучше будет, если я просто договорюсь с Илмаром, - решил Пакль, разглядывая полки с настойкой. – Судя по внешнему виду некоторых бутылей, они хранятся здесь уже не один год и приготовление рыбаком блекки не поставлено на коммерческую основу. Но даже если он ею и торгует, то я должен стать для него главным клиентом".

Старый гном выбрал самую пыльную бутыль, превратил её в маленький пузырёк и, смахнув с него пыль носовым платком, спрятал блекку в карман своего камзола. Затем Пакль достал из внутреннего кармана блокнот, вырвал из него одну страницу и увеличил её до размеров тетрадного листа. Нарисовав на этом листе большой вопросительный знак, хитрый гном положил свою "записку" на то место, где прежде стояла бутыль с блеккой, добавив к ней стопку старинных золотых монет, и увенчал её большим бриллиантом, словно подчёркивая, насколько высоко он оценивает этот напиток.

Вернувшись в свой дом, Пакль сначала спрятал пузырёк в тайник, а затем превратил его снова в бутыль.

"Этого мне надолго хватит, - думал старый гном, с любовью глядя на глиняный сосуд, горлышко которого возвышалось над его головой, - а если рыбак запросит больше, то у меня все равно хватит и золота и драгоценностей для того чтобы купить все его запасы".

Откупорив бутыль, Пакль опустил в неё тонкий шланг и наполнил блеккой графин и поясную фляжку, которую всегда носил с собой.
Дегустация первой рюмки привела гнома в неописуемый восторг. Блекка Илмара была гораздо лучше той, которой его угощал Винтус.

"Либо рыбак добавил в неё ещё какие-то травы, либо она приобрела такой вкус от долгого хранения, - думал Пакль, смакуя уже вторую рюмку. – Нужно будет угостить ею Винтуса…. Или не нужно…? Он своей блеккой и без того доволен, так зачем мне его расстраивать, да ещё и создавать абсолютно ненужную мне конкуренцию? Сначала познакомлюсь с рыбаком и узнаю, может быть, у него есть настойка ещё лучше этой".

Почувствовав необычайный прилив сил и бодрости, старый гном решил отправиться в мир людей, к которым в последнее время стал проявлять явно повышенный интерес.

И вот теперь он сидел под столом в зале совещания орденоносцев, а над его головой медленно вращалось зеркало Горан, но старый гном знал, что зеркало никому не расскажет о его присутствии, потому что об этом уже давно позаботился Винтус.

Пакль заглянул сюда только из любопытства. Прослушать разговор рыцарей он мог и в кабинете Винтуса, но, во-первых, это было бы нарушением главного правила конспирации, а во-вторых, после выпитой порции настойки яфридов, у старого гнома сразу появлялось желание прогуляться. Герона он только что навестил, а к Адаму отправиться не решился. Повелитель хоть и сам отнюдь не был трезвенником, но встреча с ним в том состоянии, в котором сейчас пребывал Пакль, не сулила ему ничего хорошего.

"Вот если бы Адам сам меня к себе позвал, то тогда, возможно, и повелитель не стал бы подозревать меня в излишней назойливости, - думал гном, что впрочем, совсем не мешало ему следить за разговором орденоносцев. – Но как мне с ним познакомиться, если перстень повелителя постоянно активирован? И чем же этот человечек так понравился Гунар-Ному, что он разрешил археологу пользоваться как невидимостью, так и прохождением сквозь камень? А, может быть, Винтус прав и на Дагоне назревают какие-то события? Ох, неспроста наш повелитель занимается этим археологом. Как недавно выяснилось, Адам лично знаком с Героном, а у того сейчас в палате такие вещи творятся, прямо волосы дыбором. За всю свою жизнь я не встречал такой чехарды различных типов энергии".

Пакль всего один раз побывал в новом жилище археолога и как раз в тот момент, когда Адам переносил свои сокровища в тайную лабораторию. Старый гном был предельно осторожен и старался не приближаться к границам того биополя, которым обладал перстень повелителя, которое к тому же было нестабильным и время от времени выпускало в пространство сгустки энергии похожие на протуберанцы.

Воспользовавшись астральным зрением, Пакль сразу понял, чем вызвано такое странное поведение перстня. Вокруг дома археолога крутилась энергия Чета, пытаясь заглянуть в тайную лабораторию и каждый раз, когда слуга Хатуума нарушал невидимую границу, он тотчас получал щелчок, тычок или подзатыльник от Гунар-Нома. Но, несмотря на это, Чет упорно рвался вперёд, почти не обращая внимания на побои.

"Ах, вот в чём дело, - вскоре понял Пакль. – Чет пытается разглядеть те вещи, которые археолог переносит в потайную комнату, а повелитель не позволяет ему этого сделать. Что же так заинтересовало слугу Хатуума? Насколько мне известно, этот тип мелочами не занимается. Среди вещей археолога есть что-то такое, что заставляет Чета буквально лезть на рожон. Ишь как извивается, словно уж на сковородке…. А археолог-то похоже помогает нашему повелителю! Он иногда произносит какие-то слова, от которых удары Гунар-Нома становятся резче и болезненней для Чета. Винтус сильно удивится, узнав такие новости. Что-то не припомню я случая, когда бы наш повелитель уделял так много внимания кому-нибудь из людей".


Когда брат Луузи стал говорить о ракушках сирены, то старый гном сразу насторожился.

"Надо бы спросить у Винтуса, сколько таких ракушек создала Сирена, - подумал Пакль. – А вдруг их десяток или даже больше? Может быть, и у орденоносцев есть такой артефакт? Как бы мы с Винтусом не попали впросак. Ведь если кто-нибудь третий активирует такой артефакт, то он сразу услышит наш разговор. Здесь нужно бы семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Наверное, придётся нам общаться на таком языке, которого никто уже не знает. Сейчас проверим, помнит ли Винтус старый гномский сленг".

Дождавшись конца совещания и убедившись, что все рыцари покинули тайную залу, старый гном приложил ракушку сирены к уху и активировал её. По обоюдному уговору, Винтус должен был быть всё время в режиме ожидания, а Пакль должен был выходить на связь первым и только тогда, когда нужно было сообщить срочную новость.

– Ты мя слы? – спросил Пакль Винтуса.
Но тот почему-то не торопился отвечать, хотя Пакль хорошо слышал, как на стене его кабинета размеренно тикают ходики с кукушкой.
– Така слы ли не слы? – нетерпеливо переспросил Пакль.
– Да слы я, слы, - проворчал Винтус, - ток не пому, зачо тябу эт ну?
– Зачо? А за то, що нас моги и прослы, - ответил ему Пакль.
– Каки таки прослы?- удивился Винтус.
– А таки, каки имет раку за ушой, - усмехнулся Пакль. – Скок Сирна раков сделна?
– Не зна, - признался Винтус. - У мну их тры.
– Знач, можо и тры во тры, а тры и тры ща можо и робат - вздохнул Пакль. – Сечёшь, в чо фиша?
– Сечёшь, - медленно и задумчиво произнёс Винтус. – Ходя ко мну, таги и поболаем.
– Хорш, - согласился Пакль. – Ща ток помоща повидю, а затмя и к тябу заду. Прощай.

Спрятав ракушку обратно в футляр с очками, старый гном отцепил от пояса фляжку с блеккой и сделал из неё пару глотков.

"Если орденоносцы знают о ракушках Сирены, то, как минимум одна такая вещь у них быть должна, - думал Пакль, прикрыв глаза и с наслаждением ощущая, как по его телу расходится тепло от выпитой настойки. – Они изучают свойства магических предметов лишь тогда, когда те попадают им в руки. Вообще-то если вдуматься, то люди нам с Винтусом не страшны. Они активируют ракушку на своём языке, а мы на гномском и по идее рыцари нас слышать не должны. Но с другой стороны нам не известны все особенности этого артефакта, да и среди гномов достаточно много наберётся любителей магического антиквариата. Если Винтус сумел прочитать и разгадать секрет заклинания, то почему этого не сможет сделать кто-то другой? Поэтому и старый гномский сленг нас тоже не спасает и не может дать стопроцентную гарантию от прослушивания. Ну, да ладно. Покумекаем с Винтусом, авось, что и придумаем".

Гном прицепил фляжку к поясу и спрыгнул с широкого бруса, соединявшего ножки стола. Отряхнув камзол и панталоны от пыли, Пакль поправил на голове шляпу и вошёл в каменную опору стола, которая и являлась точкой телепортации.
Евгений Костромин
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Alex

Дагона. Книга третья. 9 года 4 мес. назад #90

  • evkosen
  • evkosen аватар
  • Вне сайта
  • Осваиваюсь на форуме
  • Сообщений: 21
  • Спасибо получено: 20
  • Репутация: 9
Глава 8

Тайная мысль журналиста вздрогнула и стала медленно приходить в себя. Она, словно водолаз-глубоководник после длительного нахождения на большой глубине, не спешила резко подниматься наверх. Впрочем, мысль не знала, сколько времени она находилась в таком состоянии и действовала скорее интуитивно, постоянно прислушиваясь, как к своим ощущениям, так и той атмосфере, которая сейчас её окружала.

Почувствовав, что она, наконец-то, очнулась, мысль приоткрыла глаза и осторожно осмотрелась. Её тайное убежище выглядело по-прежнему и, на первый взгляд никаких изменений с ним не произошло.

"Интересно, сколько времени я отсутствовала? – подумала она, стараясь делать это очень тихо, потому что любое её действие тотчас отражалось на общем состоянии того пространства, в котором она и находилась. – И почему это я вдруг так крепко уснула? Имитацией бессознательного состояния руководила явная мысль и на меня он никак не могла повлиять, значит, или я сама отключилась, или меня отключил кто-то другой".

Тайная мысль стала до мельчайших подробностей вспоминать весь процесс "потери сознания" и вскоре поняла, что ещё некоторое время после того, как исчезла явная мысль, растворившись в оболочке общего сознания, она наблюдала то, что происходило в палате. То, как медсестра нажала тревожную кнопку, после чего в палату прибежали врачи и то, как они безуспешно пытались привести в чувство бессознательное тело. Но потом почему-то вдруг появилась усталость и непреодолимое желание уснуть.

"Чем было вызвано такое желание? – думала тайная мысль, напряжённо вспоминая именно этот момент. – Я тогда точно об этом даже и не думала. Значит, меня попросту заставили уснуть, а кроме Нарфея никто бы и не смог этого сделать. А может быть, я уже не Герон, тайный шпион Нарфея?"


Мысль сначала замерла, а затем стала испугано озираться и пристально разглядывать не только своё убежище, но и саму себя, пытаясь найти хоть какое-нибудь отличие, но всё выглядело так же, как и всегда. Вокруг были те же цвета, те же слабые звуки её собственного эха и то же неторопливое движение её собственной энергии.

"Нет, так я ничего не пойму, - вздохнула тайная мысль. – Может быть, наш разведчик мне поможет? Со стороны всегда виднее".
"Ты чем занят?" – спросила она шпиона.
Но тот, услышав такую фразу, словно окаменел.
"Ты почему молчишь? Ау-у! – вновь позвала его тайная мысль. – А, может, ты тоже уснул? Эй, проснись!"
Увы, в ответ, кроме собственного эха, тайная мысль ничего не услышала.

"Вот чёрт! – уже начиная терять терпение, чертыхнулась она. – Или он действительно уснул, или по какой-то причине не хочет, а может быть, не может мне ответить. А что у нас делает явная мысль?"

Выглянув из чулана, тайная мысль увидела абсолютно пустое сознание, но приглядевшись внимательнее, заметила мельчайшие цветные пузырьки, которые постоянно меняли свою форму, тычась в оболочку, словно пытаясь вырваться наружу.

"Так это же чужая энергия, - ахнула мысль. – Это все те, кто побывал здесь в моё отсутствие. Ну и наследили! Просто лезли в душу, не снимая башмаков! Давай посмотрим, кто здесь у меня намусорил. Вот этот тёмный комочек очень похож на Чета, а значит, это мог быть и сам Хатуум. Яфру, Кайса, Юрген, а вот и я сам, то бишь Нарфей. Ну, а последний, стало быть, Фан, больше быть и некому. Осмун невиден лишь потому, что принял цвет общего фона. Вся компания в сборе, а заходили, конечно же, по одному, хотя наследил каждый по-своему. А почему они хотя бы в целях конспирации не стёрли свои следы? Может быть, кто-то специально не давал им этого сделать?"

При дальнейшем наблюдении за пузырьками выяснилось, что рвалась наружу только энергия Фана, Нарфея и Хатуума, а энергия Яфру, Кайсы и Юргена просто обречённо и безучастно парила в пустом пространстве.
"Этим Яфру хочет мне показать, что он наследил умышленно и никуда при этом не торопился, а вот всем остальным пришлось спасаться бегством, - поняла тайная мысль. – Всё-таки умеет он рассказать о многом, не проронив при этом ни единого слова".

Прикрыв дверь чулана, она прильнула к области общего сознания, пытаясь не только услышать, но и почувствовать хоть какое-то движение энергии, но всё было тщетно: в душе многоликого бога стояла немая тишина.

"Как же мне отличить себя от Нарфея? – мучительно думала тайная мысль, вернувшись в центр чулана. – Яфру и разведчик молчат, скорее всего, потому, что не знают, кто я такой на самом деле. И правильно, кстати говоря, делают. Сначала я должен доказать самому себе, что я не Нарфей, а потом уже и им это доказывать. Думай, Гера, думай! Если ты не сможешь этого сделать, то и ты и твоё тело навсегда останется в больничной палате, как экспонат для изучения феномена вечной комы".

Как всегда, когда нужно было сосредоточиться, комочек тайной энергии начал медитировать, совершая монотонное круговое движение в пространстве.

"Если я двойник Герона, то по замыслу Нарфея должен буду теперь передавать ему всю собранную информацию. Каким образом? Вероятнее всего через тех моих соплеменников, которые впоследствии станут входить со мной в контакт. Для того, чтобы получить информацию из сознания и подсознания, необходимо забрать часть энергии, а если отбор производится насильственным способом, то процесс этот, как утверждал отец, достаточно болезненный. Незаметное получение информации возможно только из ауры, и только в том случае, когда человек чем-то сильно отвлечён и не подозревает о такой атаке. Но Нарфея моя аура не интересует, поскольку он прекрасно понимает, что все мои секреты хранятся глубоко в подсознании. Мой создатель стремился попасть именно в этот чуланчик, и он в нём был, но что он здесь делал и сколько времени пробыл – тайна, покрытая мраком…. Покрытая мраком…. Стоп!"

Комочек энергии перестал кружиться и ярко вспыхнул и заискрил, сразу увеличившись в размере.

"В моём сознании сейчас находится не только покрытая мраком энергия Хатуума, но и энергия Нарфея, а также Фана и всех марионеток Яфру, включая и его самого. Эти следы могут о многом мне рассказать. Мой зелёный друг давно уже полностью контролирует оболочку моего сознания и это именно он не выпускает чужую энергию из моей души. А зачем? Да за тем, чтобы я поглотил эту энергию и прочитал при этом всю информацию, которую она и содержит! Ну и хитёр же брат Яфру! Если я однажды сумел проглотить и переварить его энергию, то почему бы мне не попробовать на вкус и всех остальных?"

Первым, конечно же, был намечен Нарфей. Во-первых, его информация для Герона сейчас была самой ценной, а во-вторых, и риск практически равнялся нулю из-за однородности энергий.

Выскочив в область пустого сознания, тайная энергия Герона, похожая на искрящийся шар, стала ловить пузырьки Нарфея, поглощать их и растворять в самом себе, помещая в центр шара и воздействуя на них разрядами молнии.
"Я тоже однажды сидел на электрическом стуле, - гоняясь за пузырьками, усмехнулся Герон. – Занятие, конечно же, не очень приятное, но весьма полезное для здоровья".

С каждым новым пузырьком, Герон получал маленький кусочек информации о том, чем занимался здесь его создатель. А когда вся энергия, впопыхах оставленная Нарфеем, была поглощена и освоена, тайная мысль получила подробный отчёт не только о действиях, но и намерениях незваного посетителя.

"И это всё? – с иронией подвела итог тайная мысль Герона. – А я-то здесь страху на себя нагнал. Нарфей вообще нигде меня не нашёл, ни в сознании, ни в подсознании, а поэтому и не смог создать моего двойника, хотя желание такое у него имелось. Яфру заморочил ему голову Осмуном, и куда бы ни заглянул мой создатель, то везде он видел лишь своё отражение, а поскольку моё тело действительно было в бессознательном и даже коматозном состоянии, то определить, куда исчезла область скрытого потенциала, Нарфей тоже не смог. Кстати, гипноз он применил сразу же, как только его энергия появилась в этой палате. Моё спокойное и безмятежное состояние как раз и нужно было для того, чтобы создать двойника. Очень ценная информация! Что же, давай посмотрим, что здесь искали остальные посетители".

Искрящийся комочек, похожий на шаровую молнию, стал терпеливо и планомерно поглощать чужую энергию, очищая сознание Герона. Впрочем, он виден был только самому себе, а Осмун-Яфру, внимательно следивший за состоянием души журналиста, смог увидеть лишь то, что вся чужеродная энергия вдруг стала куда-то исчезать.

"Вот и гадай теперь, кто там занимается уборкой, - недовольно вздохнул многоликий бог. - Или Герон собирает оставленную для него информацию, или его двойник занимается тем же самым, но уже для Нарфея. Судя по тому, что он не стал советоваться со мной, я уже склоняюсь ко второму варианту. Впрочем, это ещё не приговор. Для Нарфея такая информация особой ценности не представляет, зато Герону она должна очень даже пригодиться…. Смотри-ка, он и за Хатуума принялся и это уже очко в пользу настоящего Герона. Нарфей не стал бы пачкаться тёмной энергией, а просто бы вышвырнул её вон. Ох, Гера, рисковый ты парень. Кто же тебя от этой заразы потом лечить-то будет? Хотя, если вдуматься, то маска Хатуума нам бы тоже пригодилась, но сначала нужно найти противоядие, чем сейчас в принципе Гера и занимается".

Тайная мысль журналиста действительно поглотила тёмную энергию Хатуума, но прежде чем растворить её в себе, она долго держала пленницу на электрическом стуле и без устали била молниями, постепенно поглощая лишь мельчайшие её частицы.

"Фу, какая гадость, - покончив с Хатуумом, поморщилась тайная мысль, - словно стакан касторки выпил. Или стошнит, или пронесёт, впрочем, возможны и оба варианта. И на кой ляд я вдруг решил его проглотить? Ничего нового я от этого не узнал. Ну да, он заинтересовался энергетической мимикрией и решил лично проверить моё сознание, так об этом и догадаться было нетрудно. Реакция на своё отражение в моём сознании у него точно такая же, как и у всех: растерянность, недоумение и досада. В поведении каждого из них, конечно же, присутствуют кое-какие нюансы, но они интересны скорее для моего зелёного друга, чем для меня. Кайса, Яфру и Юрген – подстава чистейшей воды. Их бог яфридов использовал не только и не столько для количества, как для того, чтобы перевести себя в разряд рядовых игроков, возложив при этом всю ответственность за содеянное на Осмуна. Вот аферюга, так аферюга! Чужими руками раздал свою колоду, и теперь все вынуждены играть его краплёными картами. Я нисколько не удивлюсь, если нас однажды вдруг встретит настоящий Осмун и устроит нам жуткую сцену. Хотя такая же история может приключиться и с Кайсой, и с Юргеном, и вообще, каждая новая маска добавляет нам ещё одного потенциального врага. Так ведь можно всю Вселенную против себя настроить".

Закончив с уборкой сознания, тайная мысль спряталась в свой чулан и снова зависла в пространстве. Превратившийся в шар, комочек энергии как-то странно пульсировал и дёргался, время от времени выпуская из себя искрящиеся разряды.

"Вот чёрт! Кажется, я обожрался, - тщетно пытаясь подавить тошноту, думала тайная мысль. – Слишком много разной энергии. У меня такое ощущение, будто бы я съел пару селёдок крепкого посола с клубничным вареньем, запивая их простоквашей, умял полторта с кремом из горчицы, а затем влил в себя пол-литра крепкого солёного кофе с красным перцем. Меня мутит, знобит, тошнит, а если точнее, то колбасит. Сейчас бы плюнуть в кого-нибудь шаровой молнией, да здесь и плевать-то некуда: всё равно в себя же и попадёшь. Может быть, на другой бок лечь, или на коленки встать…? Боже мой, что я несу?! У меня ведь нет ни рук, ни ног, ни головы, ни…, короче, ничего, на что можно было бы встать, лечь или сесть. И цвет у меня стал какой-то странный: серо-буро-малиновый с продрисью. От такого цвета может и запах появиться, причём, не самый ароматный…. Стоп! Раньше-то я на свой цвет внимания даже и не обращал, а вернее, у меня его и не было, потому что я всегда был бесцветным. Энергия без цвета и запаха – это и есть тайное оружие Нарфея, а я сейчас приобрёл какой-то неопределённый цвет, у которого вполне может появиться и какой-то свой запах. Так что сиди в своём чулане и не высовывайся. Нюх у Яфру чуткий, а глаз зоркий и остаётся надеяться лишь на то, что все эти изменения временные".

Герон, конечно же, даже и не подозревал, насколько опасен был его эксперимент. Заражение тёмной энергией самого Хатуума, для подавляющего большинства существ, означало верную смерть, но журналиста спасло то, что он принял коктейль из различных типов энергии, и разрушающая сила повелителя тёмной энергии была остановлена и нейтрализована.

Зато Осмун-Яфру был прекрасно осведомлён как о силе яда Хатуума, так и о коварстве энергии Фана. Многоликий бог заготовил свой сценарий, по которому Герон должен был лишь прочитать информацию и отпустить чужую энергию на волю. При таком раскладе риск заражения всё равно оставался, но настолько незначительный, что бог в маске рассчитывал справиться своими силами, однако журналист как всегда пошёл другим путём.

"Глупый мальчишка, - раздражённо думал бог яфридов, наблюдая за состоянием души Герона. – Я ведь его предупреждал, что поглощать любую чужую энергию крайне опасно. Вот уж действительно, заставь дурака богу молиться, так он и лоб себе расшибёт. Ну, захватил чужую энергию, прочитал её информацию и всё, процесс закончен. Какой смысл поглощать незнакомую энергию, если особых сил она тебе всё равно не прибавит, а риск заражения почти стопроцентный? Ведь ни ухом, ни рылом в этом ничего не смыслит, а туда же, с этим рылом, да в калашный ряд. Одно дело преобразовать свою энергию в другую, когда досконально знаешь все особенности и параметры этой энергии, и совсем другое дело – растворить в себе какую-то часть чужой энергии. Если вдруг пойдут метастазы, то придётся резать по живому и без всякого наркоза. Промедление в таком случае смерти подобно".

Проходил час за часом, но никаких изменений в видимой части души журналиста бог в маске так и не обнаружил. Всё выглядело так, словно бы в сознании Герона никогда и не было остатков чужеродной энергии.

"Ничего не понимаю, - устало помотав головой, подумал Осмун-Яфру. – А может быть, он не стал поглощать эту энергию, а просто спрятал её в свой тайник? Но какой ему смысл показывать всем, где находится его убежище? Если чужая энергия вырвется наружу, то она сразу передаст своему хозяину всю ту информацию, которую получила в сознании Герона. Этот паршивец опять что-то мутит, вот вражёнок! У меня и без него голова пухнет, словно тесто на дрожжах, а он мне всё новые загадки загадывает. Уже четвёртые сутки молчит и при этом вытворяет в своём сознании невесть что. Да, мальчик явно удался. Как говорится, с ним не соскучишься, но горя при этом отхватишь немало".

В это время тайная мысль журналиста, зависнув в своём чулане, вела себя довольно странно. Она то вытягивалась в длину и становилась похожа на удава, проглотившего кролика, то снова собиралась в комок и пульсировала, словно сердце испуганной лани, переливаясь при этом всеми цветами радуги. Звуки, иногда вырывавшиеся из её глубины, были похожи на какую-то жуткую смесь урчания, бормотания, повизгивания и поскрипывания. Возникавшие при этом видения были не менее причудливы и фантастичны. Герон видел себя странным созданием с руками-лапами, мохнато-чешуйчатым хвостом и головою кошки-ящерицы, пролетающим призрачной тенью над спящим мегаполисом. День резко сменялся ночью, а из города он вдруг попадал в непроходимые джунгли или на дно океана, где со всех сторон на него пялились не менее жуткие создания, чем он сам.

Но вот, наконец-то, кошмар закончился, а тайную мысль перестало трясти и деформировать. Она снова превратилась в маленький комочек бесцветной энергии.

"Эка меня поносило-то, - с облегчением вздохнул Герон. – Или поносило? Впрочем, мне кажется, что и то и другое происходило иногда одновременно. Говорил же тебе отец: кушать можно, но жрать нельзя, а ты накинулся на эти пузырьки, как оголодавший кот на батон колбасы. Зато я узнал не только то, что делали в моём сознании все эти персонажи, но даже то, что они при этом думали и какие строили планы. Кайса, Юрген и Яфру играли роль статистов, пугая наших игроков и подогревая всеобщий интерес ко мне. Нарфей хотел получить свою козырную карту – скрытый потенциал, но она оказалась краплёной. Фан с Хатуумом намеревались подглядеть в наши карты, а вместо этого показали нам свои. Осмуну досталась роль банкира и мне кажется, что он с ней прекрасно справился. Ну, а тот факт, что мне удалось преобразовать всю чужую энергию, тоже должен озадачить наших игроков. Правда, при этом больше всех досталось моему зелёному другу, ведь он при этом играл за четверых, но, как говорится, искусство требует жертв. Может быть, он будет не в восторге от моего поступка, хотя если разобраться, я старался не только для себя, но и для него. Как-никак, а играем-то мы с ним в одни ворота. Наверное, пора бы мне с ним побеседовать".

Тайная мысль ещё раз посмотрела на себя со стороны, и, убедившись в том, что она выглядит так же, как и прежде, собралась было позвать разведчика, но вовремя остановилась. Она вдруг вспомнила, что совсем недавно она уже пробовала поговорить со своим двойником, но тот упорно молчал, не желая или не имея возможности отвечать.

"Я же должен доказать ему, что я не Нарфей, а Герон, - спохватилась тайная мысль, - но поскольку в первый раз я прокололся, то сейчас, наверное, сделать это будет уже сложнее".

"Моя, конэчно, не шибка вумный, - тихо посмеиваясь, произнесла она, обращаясь к разведчику, - но ежоли твой не забывши, то таки гаварить должон твоя с Яфру, а не моя с табой. Мой поночалу-та не въёхал в тёму, а патаму и лоханулся".

Но разведчик молчал, хотя тайная мысль отчётливо ощутила то напряжённое состояние, в котором сейчас находился её двойник. Вероятно, преобразованная энергия посланников, растворившись в скрытом потенциале Герона, придала ему новые качества, значительно усилив его интуицию и проницательность.

"Моя знай, чё твой думай, - усмехнулась тайная мысль. – Пришла Нарфуй, замянил моя на своя, скопипастил вся мой инфа, а тяперь пытатся твой аблапошить. Моя спервай и сам таки думать, но Нарфуй моя не нашол. Он ваще здеся ничё не нашол. И усе, хто к моя ходить, ничё не видать. И ышо одно: есля бы Нарфуй видать моя, то и твоя ба не моги от яво прятаться. Усёк? Чё бы то панять, моя пришлось цельный ведру дерьму сожрать".
"Ну, хорошо, допустим, что я тебе поверил, - наконец-то отозвался разведчик, - но скажу тебе честно: ощущение полной уверенности у меня всё равно нет. Давай сделаем так: ты ещё раз попытаешься меня убедить, но только без этой тарабарщины, а то у меня от неё уже уши вянут. И ещё: постарайся найти более веские доказательства того, что ты – не Нарфей. Без этого мой разговор с Яфру не состоится".
"Лучше один раз увидеть, чем сто раз послушать и ты это знаешь не хуже меня. Могу предоставить тебе полный видеоотчёт о визите Нарфея. После того, как я растворил в себе частичку его энергии, я узнал всё не только о его действиях в нашем сознании, но и о том, о чём он в это время думал и что при этом ощущал. Ты готов посмотреть такой видеоролик?"
"Э нет брат, постой, - запротестовал разведчик. – Одно дело, когда я слышу всего лишь твоё эхо, и совсем другое дело, когда мне придётся принять информацию в виде частички твоей энергии. А кто даст гарантию, что она не содержит в себе вирус Нарфея?"
"Ты стал осторожен и подозрителен, как…"
"Как Осмун, - с улыбкой подсказал разведчик. – И это действительно так, потому что сейчас я живу под маской именно этого бога. Ты пойми, после того, как ты растворил в себе энергию семи посланников, мы с тобой перестали быть абсолютными двойниками и поэтому прямой контакт между нами уже невозможен, вернее, пока невозможен. И это необходимо для нашей же с тобой безопасности. Я – Герон в чистом виде, а ты – Герон в крови которого, образно выражаясь, течёт уже другая кровь".
"Я знал, что мне нелегко будет доказать тебе, что я – не Нарфей, - тяжело вздохнула тайная мысль. - Но мне кажется, что со своей подозрительностью ты уже перегибаешь палку.… Ну, хорошо, ответь мне тогда на такой вопрос: стал бы Нарфей, в том виде, в котором существую я, поглощать энергию Фана и Хатуума?"

Довольно продолжительное время разведчик молчал, видимо взвешивая все "за" и все "против".

"Да, твой безрассудный поступок говорит о том, что ты – настоящий Герон, - сдался, наконец-то, разведчик. – Нарфей никогда бы не стал показывать Фану и Хатууму то, что он способен поглощать и преобразовывать их энергию, даже если бы имел такую способность. Но как ты на это решился?"
"Я не меньше твоего мучился над вопросом, кто я такой, - криво усмехнулась тайная мысль. – Мне нужна была полная информация в чистом виде, и я её получил, хоть и с риском для жизни. Я понимаю, что стал теперь другим, но, тем не менее, я – всё тот же Герон, как и ты. Вот уж не думал, что мне когда-нибудь придётся доказывать самому себе, что я – это я. Ну, да ладно. Ты мне лучше скажи, о чём ты будешь разговаривать с Яфру, если и сам-то знаешь не больше, чем он? А ведь он станет допрашивать тебя с пристрастием. Его будут интересовать мельчайшие детали, нюансы и ощущения, а не просто "я пришёл, а потом ушёл".
"Ты подскажешь, - улыбнулся разведчик. – И даже не пытайся навялить мне твою инфу в чистом её виде. Я к этому пока не готов".
"Предлагаешь мне поработать суфлёром? А ты не подумал о том, что мой голос может услышать и Яфру? Когда мы с тобой беседуем, то он нас не слышит, хотя и это – всего лишь наше предположение. А когда ты обращаешься к нему, то он тебя слышит, но я-то во время вашего разговора всё время молчу. Чуешь, какой получается расклад? Он задаёт тебе вопрос, на который ты не можешь ответить, я начинаю тебе подсказывать, а ты затем повторяешь мои слова. Но если Яфру услышит меня, а потом эти же слова услышит от тебя, да ещё не дай бог в твоей интерпретации, то, что тогда он о тебе подумает?"
"Что у меня поехала крыша, и я начал заговариваться, - захохотал разведчик. – Но это только в том случае, если наши голоса невозможно различить. А вот если после твоей пирушки у тебя изменилась интонация, то Яфру обязательно запаникует, потому что сразу же примет тебя за Нарфея, а, следовательно, и я – его марионетка".
"Ты представляешь, как нам потом трудно будет ему доказать, что это не так? – вздохнула тайная мысль. – Да и станет ли он после этого слушать наши объяснения? Будь я на его месте, то срочно бы начал операцию по нейтрализации "подозрительных объектов".
"В карантин он сможет поместить нас только в том случае, если поменяет наше тело на своё, - задумался разведчик. – Я думаю, что на это он сейчас не решится".
"В палату заходит медсестра, а на койке лежит яфрид в гипсе, - захохотала тайная мысль. – И ещё не факт, что этот яфрид будет без сознания. Нет, конечно же, Яфру на это не пойдёт. Ему проще будет создать другое человеческое тело, но уже с душою яфрида, а мы с тобой будем париться в карантинной зоне до выяснения обстоятельств. Вот говорил же тебе наш учитель: не ври, а то обязательно запутаешься. Чую я, что доведёт нас с тобой эта игра до цугундера. Не пора ли нам во всём признаться Яфру?"
"Не самый удобный момент, - не согласился разведчик. – Это нужно было делать раньше, или наоборот сделать это чуть позже, а сейчас наше признание может быть воспринято, как игра Нарфея. Так что давай повременим с разоблачением и оставим всё так, как оно есть. Сейчас ты расскажешь мне всё о своих приключениях в мельчайших подробностях. Ну, а если я вдруг не смогу ответить Яфру на какой-либо его вопрос, то подключайся и ты, но от моего лица. Я буду действовать по обстановке и попытаюсь выяснить, слышит он тебя или нет. В последнее время я стал чувствовать нашего зелёного друга гораздо лучше и порой вижу его молчаливую улыбку или усмешку. Если так можно выразиться, то у меня по отношению к Яфру, появилось интуитивное зрение".
"Тогда тебе и карты в руки, - пожала плечами тайная мысль. – Расслабься и внемли".

Она на пару секунд задумалась, а затем начала свой рассказ с того мгновения, когда в палате появилась энергия бога сознания.
Евгений Костромин
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Alex

Дагона. Книга третья. 9 года 4 мес. назад #91

  • evkosen
  • evkosen аватар
  • Вне сайта
  • Осваиваюсь на форуме
  • Сообщений: 21
  • Спасибо получено: 20
  • Репутация: 9
Осмун-Яфру в это время в сотый раз проводил анализ ситуации, сложившейся после "экскурсии" в сознание журналиста.

"Все наши игроки прилетели сюда, будучи уверены в том, что Герон просто активировал магический предмет Осмуна. Если бы я увеличил свою ауру до максимума, то ни один из них не приблизился бы к этой палате и на пушечный выстрел. Не обнаружив рядом с журналистом такого предмета, они решили, что артефакт был спрятан в теле Герона, но энергия Осмуна не позволила определить его точное местонахождение. В душу журналиста они полезли уже за более полной информацией и вот здесь их ожидал большой сюрприз. Здесь они тоже увидели энергию Осмуна, что полностью исключало версию о магическом предмете. Артефактом всегда управляет заклинатель, а если наоборот, то это означает лишь то, что заклинателем управляет не артефакт, а сам бог. Маленькая аура Осмуна говорила им о том, что я прячусь, и поэтому они решили оставить в сознании Герона своих разведчиков, но, по всей видимости, мальчишка их всех слопал. Но, крюга меня задери, как этому паршивцу удалось переварить Хатуума…? Ну, да ладно, с этим вопросом мы ещё разберёмся, а вот то, что этим поступком Гера так круто подставил Осмуна, об этом наш мальчик даже и не догадывается. Осмун – пожиратель энергии Нарфея, Фана и Хатуума! Сенсация последнего тысячелетия! Среди посланников снова появились каннибалы! Но такая шумиха поднимется лишь в том случае, если "потерпевшие" не станут скрывать эту информацию от общественности. Я думаю, что пока не в их интересах говорить правду, но то, что они рано или поздно предъявят свои претензии Осмуну – это факт. Нужно срочно менять свой образ на новую маску. А где её взять? Можно, конечно, пощипать археолога, но у него там Гунар-Ном окопался, а значит просто так прилететь и взять артефакт уже не получится, то есть нужен личный контакт Герона и Адама. Зря я тогда в квартире Адама не прихватил парочку магических предметов. Сейчас бы можно было, и поколдовать над ними, а заодно бы и время скоротал. А игроки наши будут ждать того момента, когда Герон придёт в сознание и они получат новую информацию от своей разведки. Не дождавшись такого донесения, все они вновь будут пытаться попасть в душу журналиста. Вот к этой-то атаке нам и нужно готовиться".

В палату вновь вошла медсестра, и стала, как обычно, проверять показания приборов.

"Этот мальчишка лишил меня даже малейшей возможности пофлиртовать с нашей сестричкой, - с сожалением вздохнул Осмун-Яфру, разглядывая аппетитные формы молодой женщины. – Может быть, на пару минут очнуться? До неё всего-то лишь руку протянуть…. Эх-ма, ка бы здоровья тьма!"

Сестра записала в журнал последние показания приборов и подошла к больному.
"Ну, вот он – самый удобный момент, - взволнованно забормотал Яфру. – Сейчас она ко мне наклонится и тогда…."
"Тады она загорлает дурниной и упадит без чуйства на пол", - послышался насмешливый голос шпиона.
"Тьфу-ты, явился, не запылился, - в сердцах сплюнул Осмун-Яфру, - и как всегда в самый неподходящий момент. Четверо суток лежал покойник покойником, и нате вдруг, образовался! Ты что, не мог ещё пять минут побыть в коме?"
"Ён туть будеть шашню крутить, а я должон в коме валятись? – возмущённо засмеялся разведчик. – Нет, брат Йося, такой договоры меж нам не было. Та и не хватило б тябю ентих пяти минутов".
"Ладно, пароль принят, можешь не ломать свой язык, - отмахнулся бог в маске, провожая взглядом уходящую медсестру. – Что так долго молчал-то?"
"А не слишком ли быстро я прошёл проверку? – удивился шпион. – Ты уверен, что с тобой разговаривает Герон, а не Нарфей?"
"До Нарфея тебе ещё далеко, - усмехнулся Осмун-Яфру, - хотя и Героном-то назвать тебя можно лишь с большой натяжкой".
"Чой-та?"
"Той-та, - в тон ему ответил бог в маске. – Потому как, молодой и зелёный. Впрочем, нет, не зелёный, а бесцветный в крапинку".
"Ты хочешь сказать, что ты меня видишь?"
"Да разве ж кого-нибудь можно увидеть, за двойной невидимостью? Просто, судя по твоим поступкам, таким ты и должен быть, - ответил ему Осмун-Яфру. - Ты мне лучше скажи, зачем ты всех собак-то съел?"
"А я подумал, что ты специально для меня их и оставил, - пожал плечами разведчик. – Это ведь ты не выпускал их на волю?"
"Сначала они сами захотели остаться здесь на некоторое время, а вот когда планы у них поменялись, то тогда и я уже решил их немного попридержать, но совсем для другой цели. Ты должен был просто скопировать их последнюю информацию, а после этого отпустить всех на волю. А ты что сделал?"
"Для решения своей проблемы, мне не достаточно было такой информации", - отрицательно покачал головой разведчик.
"Ты долго думал, кто же ты такой на самом деле, и не получив ответа, решил спросить об этом у посланников, - понимающе кивнул головой Осмун-Яфру. – А ты не подумал о том, что Нарфей потому и оставил в твоём сознании частичку своей энергии, что не смог создать твоего двойника в подсознании?"
"Но это мог быть и блеф", - возразил ему шпион.
"И поэтому ты выбрал самый радикальный способ доказать и себе и мне, что ты – настоящий Герон", – улыбнулся бог, - а именно: ты решил проглотить не только Нарфея и Фана, но и Хатуума".
"Ды", - коротко ответил Герон-разведчик, и состроил при этом глупую детскую рожицу.
"Ну, и каков же на вкус этот Хатуум?"

Пауза, которую выдержал шпион, длилась всего пару мгновений, но и этого времени вполне хватило для того, чтобы тайная мысль поняла, что её двойник находится в неловком положении.

"Вкус старой дохлой вороны, если её ещё и натереть при этом хозяйственным мылом", - громко и отчётливо произнесла она, в надежде, что разведчик почувствует молчаливую реакцию Яфру.

И тот действительно увидел и лукавую улыбку, и смеющиеся глаза зелёного бога, но при этом никак не мог понять, что они означают. Пауза уже слишком затянулась, и нужно было что-то отвечать.

"Э-э, - произнёс разведчик, словно подбирая подходящее определение того, каков на вкус повелитель тёмной энергии. – Вкус старой дохлой вороны, если её ещё и натереть при этом хозяйственным мылом".

И тут вдруг многоликий бог громко и заразительно захохотал.

"Экие вы засранцы! Дурилки картонные! – хохотал Осмун-Яфру, схватившись за живот. – Решили бога одурачить! Ха-ха-ха…! Ладно, карты на стол! Я, так уж и быть, выложу их первым. То, что вас двое, таких скрытных, это я знаю давно. Герона номер один я не слышу, но зато прекрасно вижу тот мысленный образ, который он при этом создаёт. Герона номер два я слышу очень хорошо, пожалуй, даже слишком хорошо, но именно это и мешает мне увидеть такой образ. Я не стану объяснять, отчего так происходит, а предлагаю вам самим решить эту головоломку. Ну, а теперь рассказывайте, где вы прячетесь".
"Я нахожусь в своём подсознании", - вздохнула тайная мысль.
"А я окопался в центре твоей чистой энергии", - признался шпион.
"Так я и думал, - всё ещё посмеиваясь, кивнул головой Осмун-Яфру. – Когда будете создавать третьего и всех последующих Геронов, то, во избежание недоразумений, не забудьте предупредить меня. Впереди у нас ещё много сложных ситуаций, поэтому давайте не будем создавать самим себе ненужные проблемы. Я пока вас обоих не вижу, но надеюсь, что это всего лишь вопрос времени. Ну, а теперь нам нужно кое о чём договориться. Во-первых, у каждого из нас должно быть своё уникальное имя. Моё имя зависит от того, какую я в данный момент ношу маску. Героном будем называть того, кто находится в видимой части сознания. Гера – имя для того, кто сидит в скрытом потенциале, а Гер – засланец в центре моей чистой энергии".
"Так уж сразу и засланец, - обиженно проворчал Гер. – А почему бы не назвать меня посланцем?"
"Начнёшь с засланца, а закончишь, даст бог, посланником, - усмехнулся Осмун-Яфру. – Кстати, пока с нами нет Герона, хочу вас обоих предупредить, что он – самое слабое звено в нашей цепи, потому что хуже всех защищён от внешнего воздействия. Передача ему важной и секретной информации крайне нежелательна".
"Меньше знаешь – крепче спишь, - вздохнул Гер. - А мы с Герой, значит, должны постоянно бессонницей страдать?"
"Для хронической бессонницы, вы ещё слишком мало чего знаете, - отмахнулся от него бог в маске. – Кстати, вопрос для Геры: ты сам уснул, или тебя усыпил Нарфей?"
"Я думаю, что это был гипноз Нарфея, - ответил Гера. – Я почувствовал сильное желание уснуть в тот момент, когда в палате появилась его энергия".
"Вот сейчас ты не слышал его слова, но видел тот образ, который он создал, - хитро прищурившись, произнёс Гер, обращаясь к многоликому богу. – А я слышал то, что он сейчас говорил. Как ты перевёл его мысленный образ в конкретную информацию?"
"Точный перевод всегда зависит от силы воображения, - поднял вверх указательный палец правой руки бог в маске. – Чем ярче создаётся образ, тем точнее он переводится. Я вижу, как в палате появляется Нарфей. Он начинает делать пассы руками, и тело Герона зависает в воздухе в спящем состоянии. То есть, Гера хочет мне сказать, что он уснул от воздействия гипноза сразу после того, как Нарфей появился в палате. Картинка немного плавает и это говорит о том, что Гера выдвигает лишь версию, не зная истинной причины своего желания уснуть".
"Круто! – удивлённо покрутил головой Гер. – А какой образ ты видел, когда Гера говорил о дохлой вороне?"
"Да такой и видел, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Гера намыливает куском хозяйственного мыла труп старой облезлой вороны. А поскольку картинка не плавает, то значит, Гера её действительно съел".
Все трое дружно засмеялись.

"А вот твоё неуверенное объяснение на этом фоне, означало только то, что ты всего лишь передаёшь чужие слова, - обращаясь к Геру, сказал бог в маске. – Поэтому я так быстро вас и раскусил".
"А ты всегда видел те образы, которые создавал Гера?" – стараясь казаться равнодушным, спросил его Гер.
"Ах ты, шельмец! – снова засмеялся Осмун-Яфру. – Пытаешься выведать у меня секрет эффекта "слышу, не слышу?". Ну, хорошо, даю тебе подсказку. Любое энергетическое существо, способное принимать образ мысли, чётко видит эту картинку лишь тогда, когда информация отправлена именно для него. Хотя и из этого правила тоже есть исключения. Некоторые особо одарённые создания, например всё тот же Нарфей, способны увидеть образ даже эха мысли, причём независимо от того, для кого эта мысль предназначалась. Образно выражаясь, Нарфей – ас-перехватчик, и поэтому в его присутствии постарайтесь мысленно ни к кому не обращаться, если только не хотите подкинуть самому Нарфею какую-нибудь дезу".
"А как насчёт Фана и Хатуума?" – поинтересовался Гера.
"Хатуум – личность, тёмная во всех отношениях, - вздохнул Осмун-Яфру. – О его способностях и возможностях мало что и кому известно. Он захватил один из параллельных миров и властвует там почти единолично, не считая нескольких других менее сильных повелителей тьмы".
"Разве у тьмы не один повелитель?" – удивился Гер.
"Тьма тьме – рознь, - назидательно произнёс бог в маске, - так же, как и день на день не приходится".
"Ну, а Фан?" – повторил свой вопрос Гера.
"Фан – он и есть Фан, - развёл руками Осмун-Яфру. – Верховный судья, наделённый почти неограниченными возможностями и подотчётный лишь Высшему Разуму. Вот и делайте сами выводы, кто такой Фан".
"Боже мой, куда мы полезли? – прикрыв воображаемые глаза воображаемой рукой, устало произнёс Гер. – Мы часом с глузду не съехали?"
"Это ты ко мне обращаешься или к Нарфею?" – насмешливо спросил его бог в маске.
"К вам обоим, - огрызнулся Гер. – У меня порой создаётся впечатление, что вы с Нарфеем уже давно разыграли эту многоходовку, а мы – несчастные и ни в чём не повинные Героны, болтаемся теперь меж вами, словно пешки".
"Пешки говоришь? – язвительно прищурился Осмун-Яфру. – Хороши пешки, когда один из вас совсем недавно откушал аж от шестерых посланников, включая всё тех же, Нарфея, Фана и Хатуума. Акулы вы, а не пешки".
"Да то были лишь мизерные крохи, - возмутился Гера. – Всего Фана или Хатуума, мне никогда не проглотить".
"А вот такой гарантии никто дать уже не сможет, - возразил ему многоликий бог. - Съел мизинец, значит, когда-нибудь сможешь осилить и всю тушку. Здесь ведь дело-то вовсе не в количестве, а в самом принципе. И это для всех ясно, как божий день".
"Значит, теперь в их глазах я – каннибал, гнусный пожиратель посланников космоса?" – криво усмехнулся Гера.
"Совершенно верно, - подтвердил Осмун-Яфру. – И диапазон твой достаточно широк: ты способен и новорождённого младенца слопать и столетней старушкой-покойницей не погнушаешься. Если космические журналюги пронюхают об этом случае, то стадо папарацци начнёт носиться за тобой по всей Вселенной".
"Ни хрена себе я пропиарился, - покачал головой Гера. – Неужели Нарфей, Фан или Хатуум кому-нибудь об этом расскажут?"
"Нет, это вовсе не в их интересах, но ты же прекрасно знаешь, как возникают подобные сенсации. Кто-то где-то что-то слышал, а кто-то попросту слил секретную информацию в своих сугубо корыстных целях. У каждого происшествия всегда есть случайные свидетели, да и посланники тоже живут и занимаются своими делами не в гордом одиночестве. Я нисколько не сомневаюсь в том, что когда-нибудь эта информация всплывёт на поверхность".
"Наверное, нужно менять внешность", - предложил Гер.
"Этим ты можешь ввести в заблуждение людей на Дагоне, да и то не всех, - усмехнулся бог в маске. – Изменишь своё лицо, зато тебя опознают по отпечаткам пальцев или рисунку ушных раковин. Сделаешь пересадку кожи, но на очереди анализ ДНК. А в космосе ещё круче: там идет сравнение тела и души. Прилетишь на какую-нибудь планету со своей душой, но в образе, скажем, поросёнка и сразу же будешь арестован по подозрению в мошенничестве и подделке документов. Каждому созданию во Вселенной при рождении присваивается свой уникальный код, состоящий из параметров души и тела, подделать который невозможно. И только энергетическая мимикрия позволяет создать дубликат такого кода. Обратите внимание: именно дубликат, а не оригинал, то есть всегда сохраняется вероятность того, что ты встретишься со своим двойником, что называется, нос к носу".
"А если взять код покойника?" – предложил Гер.
"Тогда при проверке ты и будешь опознан, как покойник, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Тебя устроит такой результат?"
"Ты хочешь сказать, что во Вселенной есть баз данных уникального кода всех созданий?" – спросил его Гера.
"Ну, конечно же, - ответил бог в маске. – Ежесекундно изо всех уголков Вселенной туда течёт поток информации, как о вновь появившихся созданиях, так и о тех, кто уже прошёл свой жизненный путь".
"С ума сойти, - удивлённо покачал головой Гер. – И если в базе данных появятся два одинаковых кода, то это будет означать только то, что один из них фальшивый. А как часто и каким образом во Вселенной проводится проверка уникального кода?"
"Всё зависит от степени интеллектуального развития той планеты, на которой ты в тот момент будешь находиться, - ответил Осмун-Яфру. – На высокоразвитых планетах и галактиках такая проверка проводится постоянно и повсеместно. Идёшь ты по улице или садишься в общественный транспорт, покупаешь в магазине товар или заходишь в свой дом – везде происходит идентификация твоего уникального кода. В галактиках и на планетах, которые только начали путь своего развития, проверка происходит лишь в определённых местах, причём проверяют в основном параметры энергии без учёта параметров тела.
Ну, да бог с ним, с этим уникальным кодом. К нему мы ещё вернёмся, а сейчас нам нужно договориться, как действовать дальше. С позывными мы разобрались, каналы связи и пароли опробованы и скорректированы, осталось определить цели и выработать тактику. Теперь мы знаем, при каких условиях, и каким образом Нарфей может подсунуть нам двойника Геры. Если ты, Гера, ещё когда-либо почувствуешь сильное желание уснуть, то кричи во весь голос "хочу спать" и мы сразу поймём, что на тебя началась атака Нарфея. Ты, Гер, спрятался, конечно, нехило, но Нарфею ты невиден лишь по той причине, что прикрыт щитом Осмуна. Как только я надену другую маску, Нарфей сможет тебя увидеть, но опять же лишь в том случае, если я ему позволю себя просканировать. Впрочем, он может и силу применить, лазерный скальпель у него классный, но это будет с его стороны уже откровенная агрессия и у нас не останется другого варианта, как защищаться всеми доступными нам средствами и способами.
Как только наш Герон придёт в сознание, то по идее должна бы начаться вторая атака на его сознание, но не получив назад своих разведчиков, все игроки вряд ли станут кидаться голой грудью на эту амбразуру. Гера, как только ты увидишь в сознании Герона постороннюю энергию, то пожирай её всю без остатка. Пусть все смотрят на тебя, как на монстра. Я даже ещё пару раз пожертвую тебе Кайсу, Яфру и Юргена, для того, чтобы ты разобрался с ними и обязательно прилюдно. Как говориться, "бей своих, чтобы чужие боялись". Я думаю, что после того коктейля, который ты недавно проглотил, тебя уже ни одна отрава не свалит. У процесса поглощения чужой энергии есть одно ценнейшее качество: он даёт стопроцентный иммунитет к той энергии, которую тебе удалось переварить. При этом, правда, иногда возникают побочные эффекты, но теперь об этом уже поздно говорить. Я и Гер будем следить за твоим состоянием и, в крайнем случае, сделаем тебе "переливание". Впрочем, эти эффекты не обязательно должны быть отрицательными, но то, что чужая энергия повлияет на структуру твоей энергии – это факт.
Поскольку у нас появилась небольшая передышка, то мы должны использовать её с максимальной для себя пользой. Следующая наша цель: найти и активировать артефакт ещё одного или нескольких посланников. Чем больше у нас будет масок, тем труднее будет сориентироваться нашим противникам".
"А мы сами-то не запутаемся? – усмехнулся Гера. – Если я всё правильно понял, то скоро на нашем горизонте должны появиться настоящие Кайса, Юрген и Осмун и не обязательно в качестве сторонних наблюдателей. Каждая новая маска увеличивает нашу манёвренность, согласен, но и она же добавляет нам новых противников".
"Ты стал шире мыслить, - улыбнулся Осмун-Яфру, - но упустил из виду очень важный момент: мы играем против всех. Наши противники в этой борьбе могут создавать союзы и объединяться, но для нас понятие "друг и союзник" попросту не существует. А поэтому, пусть у нас будет больше маневренности, поскольку уж все остальные посланники нам враги по определению. Наша тактика при этом пока остаётся прежней: быстро меняя маски, создавать неразбериху и сумятицу, не упускать инициативу и идти на один шаг впереди всех, сталкивать лбами наших противников, не позволяя им договариваться и объединяться. И, конечно же, побольше головоломок и парадоксов".
"Где возьмём новый артефакт? – поинтересовался Гер. – У Адама?"
"Сейчас нельзя, - отрицательно покачал головой бог в маске. – Все магические предметы археолога охраняет энергия Гунар-Нома и сам Чет, хоть и в уменьшенном варианте. Никто не должен знать, откуда у Герона появился новый артефакт".
"И как же нам это сделать? Тело наше лежит в коме, а за движением энергии наблюдают не только медиумы за стенкой, но и все наши игроки", - усмехнулся Гера.
"Придётся нам на время разделиться, - сказал Осмун-Яфру. – Ты, Гера, останешься здесь и будешь сторожить сознание Герона. Кусай и грызи каждого, кто к тебе приблизится. А мы с Гером должны незаметно покинуть это помещение и слетать в прошлое. В Гутарлау во времена яфридов жил один антиквар, которого звали Борсый. У него были обширные торговые связи не только во владениях яфридов, но и далеко за их пределами. Любому иноземному купцу стоило лишь сказать пограничникам, что он идёт к Борсому, как ему тут же выдавали пропуск на нашу территорию. В нашем государстве ремесло торговца всегда было одним из самых почитаемых занятий. Я, конечно, знал, что Борсый занимался не только антиквариатом, а также алхимией, спиритизмом и колдовством, но законов моих он не нарушал, а мне, как и любому другому создателю, нужны и важны были любые подданные. Вот к этому Борсому нам и нужно бы заглянуть. Кстати, его шагун стоял на том самом месте, где сейчас находится дом, который недавно купил Адам".
"Постой, постой, - задумался вдруг Гер. – Помнится мне, в квартире Адама ты говорил, что магический предмет можно перемещать лишь естественным путём, то есть его материю нельзя без риска для жизни превращать в энергию, для того, чтобы впоследствии вновь создать этот предмет. Я ничего не напутал?"
"Всё правильно, - подтвердил бог в маске. – А в чём дело? Что именно тебя смущает?"
"Каким образом мы доставим артефакт из прошлого в будущее? Разве это будет не астральное путешествие?"
"Конечно, нет, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Для этого мы создадим новое тело, а затем создадим временной портал, который и поможет нам перенести артефакт в наше время, но сначала нужно незаметно вывести наибольшую часть нашей энергии из этой палаты. Приближается полночь – самое удобное время для того, чтобы вселится в чужое тело. Близнецы тоже сейчас находятся в самой активной своей фазе, когда духи, фантомы, призраки, привидения и прочая публика кишмя кишит в энергетическом пространстве. Всё это поможет нам незаметно ускользнуть, как от наших игроков, так и от тех медиумов, которые окопались в смежной палате".
"А в качестве зомби ты, конечно же, выберешь тело нашей сестрички, - ехидно улыбнулся Гера. – Однако как настырно ты пытаешься в него попасть. Прямо таки не мытьём, так катанием".
"Не нужно путать духовный контакт с телесным, - усмехнулся бог в маске. – И кстати, прежде чем стремиться к телу, никому не помешает хотя бы одним глазком заглянуть и в душу".
"А связь-то между нами хоть какая-нибудь сохранится? Вдруг возникнет такая ситуация, с которой я не смогу справится?" – заволновался Гера.
"Не такая тесная, не такая быстрая, но связь обязательно останется, - пообещал ему Осмун-Яфру. – Если станет совсем туго, тогда кричи во всё горло "SOS" и мы постараемся ускорить этот процесс. Хотя я не думаю, что такого кусачего и прожорливого живоглота, как ты, в ближайшее время кто-нибудь осмелится потревожить".
"Итак, мы вселяемся в тело медсестры, а что дальше?" – поинтересовался Гер.
"А дальше она уносит нас, как можно дальше, - улыбнулся бог в маске, - скажем, за ограду больничного комплекса. Затем мы её отпускаем, а сами переносимся на остров озера Панка. Создаём там тело яфрида, временной портал и отправляемся в прошлое. Ищем у Борсого подходящий артефакт, изучаем его, активируем и копируем новую энергию для того, чтобы появится в настоящем времени уже с новой маской. Всё понятно?"
"Да, понятно", - одновременно ответили Гера и Гер.

За окном уже давно стемнело и оранжевые Близнецы, выйдя из-за тучи, ярко осветили палату, в которой лежал Герон. Электронные часы начали отсчёт нового часа после полуночи, когда в комнату вошла медсестра, почти бесшумно скользя по начищенному паркету мягкими пушистыми тапочками. Она записала показания приборов, после чего, приблизившись к больному, заглянула ему в лицо.
В этот момент тело молодой женщины словно окаменело. Несколько секунд она оставалась в неподвижном положении, а когда выпрямилась, то в свете Близнецов стали видны её холодные безжизненные глаза. Медсестра зачем-то стала долго поправлять свою грудь, а затем её ладони медленно заскользили вниз по талии и бёдрам, словно бы женщина впервые ощупывала своё тело.

"А говорил, что только в душу заглянет, - усмехнулся Гера, наблюдая за странным поведением медсестры. – Как бы нам этот донжуанистый яфрид не завалил всю операцию, которую сам и разработал".

Но сестра уже перестала себя гладить и, словно бы в задумчивости, медленно вышла из помещения, бездумным механическим движением руки прикрыв за собою дверь в палату.
Евгений Костромин
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Alex
  • Страница:
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
Время создания страницы: 0.467 секунд
Работает на Kunena форум :: Extended by Kuban Forum