ЗАНФ Заочная Ассоциация Начинающих Фантастов

Размытое пятно быстро перемещалось по помещению. Казалось, что оно везде и одновременно нигде. И голос, издаваемый пятном, обволакивал, заставляя слушать.

-Вот кто такие на ваш взгляд феи? Милые создания, величиной не больше ладони. С маленькими крылышками, творящие чудеса?

А вот я бы так не сказала… сейчас мало кто помнит, как появились феи. Даже самые старые представители этого народа, моего народа. А те, кто знают – молчат. А я не хочу! Не буду молчать!!! Я  расскажу все, что знаю.

Патрульный дирижабль, словно грозовая сизая туча, завис над деловым центром города. Башня одного из небоскребов грозила вспороть ему брюхо, если бы он опустился еще на пару сотен метров ниже. На металлически блестящем в вечернем небе боку аэростата красовалась аббревиатура «ОКО-17», слабо мерцающие лучи прожекторов беспорядочно шарили по улицам в поисках нарушителей. Когда свет от такого прожектора скользит по тебе, кажется, будто ты мелкая рыбешка, прижавшаяся ко дну реки, а над тобой сачок, готовый выловить тебя из воды в любой момент.

Он уже знал, что она скажет.

-Дорогой! Ты все-таки нашел меня! Мы будем вместе всю вечность, как ты и обещал!

Перо начинает скрипеть и царапать ткань свитка. Я откладываю его в коробочку для последующей заточки, беру новое, макаю в чернильницу. 

Только вперёд. Тускло-ржавые полосы рельсов. Над головой – сизое небо, как будто затянутое грязным одеялом, кое-где в ядовито- голубых, болезненных дырах.

       Поезд полз. Поезд пыхтел, стонал, кряхтел, выжимая из себя последние силы. Человек стоял на платформе, неестественно прямо, безвольно опустив руки. Рядом, в груде тряпья, лежал, скорчившись, ещё один – такой безжизненный, что сливался с тряпками

- Ой, барышня, вот вы и приехали! – тараторила Фрося, помогая Кассандре выйти из экипажа. – Давайте накидку вашу. – Кэсси развязала ленту, стягивающую толстый дорожный плащ и с облегчением бросила его на руки горничной. - Тепло у нас, натоплено. Вас ждали.

«…только красноватый отблеск глаз

и   яркие алые губы

портят впечатление». 

Барон Олшеври.

Молнии с остервенением разрывали ночное небо, словно демоны ада вырвались на свободу. Дождь хлестал так, словно там, наверху, ангелы оплакивали погибшие души.

            Беатрис, до смерти напуганная темнотой и громом, неслась, как лань, не разбирая дороги. Сил ее хватило ненадолго. Платье, когда-то бывшее роскошным, цеплялось за ветки и кустарник, от великолепной прически не осталось и следа.

Резной лист упал прямо на нос. Лицо потемнело, сморщилось, и разбилось на тысячи осколков. Степан вернулся в реальность. Мотнув головой, он поднял кульки и стал обходить лужу. Рябь всё не утихала, и мир превратился в дрожь амальгаммы на грубом асфальте. Солнечные блики впивались в глаза. Пакеты резали пальцы. Но избранный путь необходимо продолжать при любых обстоятельствах - особенно, если конечная цель уже рядом.

Слух распространился со скоростью взрывной волны. Короткие прикосновения, едва уловимые перемены запахов, тревога, распространяющаяся подобно инфекции. Растревоженный Муравейник перешел с состояние обороны, хотя никакой явной угрозы не было.