Псы

Оцените материал
(2 голосов)
Только вперёд. Тускло-ржавые полосы рельсов. Над головой – сизое небо, как будто затянутое грязным одеялом, кое-где в ядовито- голубых, болезненных дырах.

       Поезд полз. Поезд пыхтел, стонал, кряхтел, выжимая из себя последние силы. Человек стоял на платформе, неестественно прямо, безвольно опустив руки. Рядом, в груде тряпья, лежал, скорчившись, ещё один – такой безжизненный, что сливался с тряпками
Поезд полз. Неживая тишина, только вялый скрип по рельсам и натужные вздохи где-то в нутре его, где пряталась угольная топка.

       Рельсы уходили прямо, только прямо и терялись вдалеке. А воздух не шевелился. Он висел – тяжёлый, густой и мёртвый. Иногда человеку казалось, что это не воздух вовсе, и тогда он начинал жадно открывать и закрывать рот, задыхаясь, а потом заходился в приступе мучительного кашля. Потом ложился на грязную, масляную поверхность платформы лицом к мёртвому небу. И слушал, как  бьёт, будто пульс в затылок подрагивающий ритм полуживого поезда.

       Поезд был последней надеждой. Пока он двигался – создавалась иллюзия времени. Человек знал – если поезд остановится – время исчезнет. Это был последний стимул выжить – движение вперёд.
      Собаки снова появились. Они беззвучно и неутомимо сопровождали поезд. Падальщики… Или санитары? Они терпеливо ждали, когда люди умрут и можно будет уничтожить их останки.

       Всё правильно, - подумал человек, - они, люди, чужие здесь теперь, а эти звери – порождения этого мира, его дети и законные владельцы… Этот мир был новым, и как всё новорождённое пытался закрепиться, утвердиться и вытолкнуть из себя всё чужеродное. Люди были жалким остатком прошлого и мешали новому миру развиваться полноценно.

       Собаки – он называл их так неосознанно, по аналогии с теми, за кого внешне могли сойти эти существа, но на самом деле они не имели ничего общего с теми собаками, которых он помнил.

       Интересно, разумны ли они – вяло подумал он, глядя в небо.

       Небо, в котором не было солнца.

       Человек поднялся и, пошатываясь, подошёл к груде грязных серых тряпок. Они зашевелились, и показалось лицо – бледное, скуластое, с огромными глазами – такими же искусственно-голубыми, как и дыры в небе. Женщина – тонкая и хрупкая, как бледно-голубая тень.

-          Ты опять не спал. – Тихо проговорила она. Он молча посмотрел в сторону собак. Те, как механические, продолжали преследовать поезд, даже не глядя на людей. Может, подумал он, они сами не знают и не понимают, зачем бегут, может их притягивает его неизменное движение, зачаровывает, как и людей. Или – он испугался этой мысли – они ждут, что поезд приведёт их туда, где гораздо больше людей, чтобы уничтожить их всех сразу. Но если такое место и существует, то вряд ли к нему приведёт прямая, мёртвая железная дорога.

-          Спи. – сказала женщина. – Тебе нужно.

-          Если вдруг двигатель… - нерешительно начал человек.

-          Я пойду и подброшу угля. Спи.

Он занял её место на тряпках, а она села поодаль и стала смотреть на ползущую мимо

землю. Скрюченные в судорогах деревья, давно переставшая быть водой жидкость в ямах.

        Собаки, казалось, не знали устали.

        Сначала люди боялись их, пытались отогнать, бросая куски железного лома или крича, надеясь отпугнуть. Но звери не ушли, пропадая и возвращаясь время от времени. Постепенно страх сменился равнодушием.

        Сегодня что-то происходило. Горизонт изменился – из мертвенно-серого он медленно становился грязно-зелёным. Женщина, прищурившись, вглядывалась туда, до рези в глазах. Безумная надежда разгоралась с новой силой. Но – нет. Это просто какое-то новое порождение безлюдного мира. Никогда они больше не увидят живой зелени.

        Поезд  замедлил и без того слабый ход. Остановился, громко и беспомощно всхлипнув.

        Женщина запоздало вскочила, собираясь бежать в машинное отделение, но тут же замерла… Собаки запрыгивали на платформу. Неожиданно для себя и для всего своего щуплого тельца, она громко и испуганно завизжала, и это будто придало ей сил. Звери остановились на миг, и впервые на их бесстрастных мордах появилось выражение – нерешительность. Потом они снова двинулись на неё. Женщина подхватила какой-то кусок железа и замахнулась – страх пробудил в ней то, о чём она успела забыть – инстинкт выжить.

        Мужчина тяжело зашевелился, но не проснулся – он настолько устал, что даже не услышал её крика.

        Она невнятно простонала и отступила назад. В босые ступни врезались торчащие отовсюду болты и осколки деталей. Она споткнулась и упала на спину, боль в позвоночнике пронзила всё тело, лом выпал из дрожащей руки и укатился в сторону. Она скрючилась от боли, застонала, попыталась поднять что-нибудь тяжёлое, но пальцы схватывали пустоту. Когда голова собаки поравнялась с её лицом, она закричала от ужаса и закрыла лицо ладонями.

        Собака заскулила и положила голову ей на грудь.

        Через некоторое время мужчина проснулся и понял, что поезд стоит. Женщина сидела на краю платформы, свесив одну ногу, и ласкала собаку, голова которой лежала на её колене. Вторая собака сидела рядом с глупо-счастливой мордой и свесив язык на бок. Остальные звери бродили вокруг или лежали на платформе.

         Мужчина вскочил. Женщина обернулась, и её лицо посветлело в улыбке – впервые за эти месяцы.

Знаешь, - сказала она, - стоит дальше пойти пешком. Там, впереди, - лес. Я в этом уверена.
Прочитано 11592 раз

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Последние коментарии

  • Магазин, в котором есть всё

  • Я ПРОТИВ БЕЗГРАМОТНЫХ ТЕКСТОВ.

    • Елена
      Нравится мне читать такие замечания - уроки. Спасибо, конструктивно!

      Подробнее...